Роберт Грейвс - И возвратится прах в землю

Но это ещё не всё. Когда немцы начали бомбить всерьёз, и еды стало настолько в обрез, что хозяек штрафовали за то, что они не жертвовали помоев государственным свиньям, Элси и Роланд не на шутку разволновались. К тому времени они уже не пользовались своим санузлом в доме, а вырыли нужник в саду. Соседей супруги пытались увлечь собственным примером, невзирая на пауков, ползающих по шее, и риск застудиться. Элси также отправляла Роланда собирать кухонным совком драгоценный навоз неповоротливых рыжих девонских коров, которые, шатаясь, брели узкой дорогой в сумерках домой. Сама Элси зачастила на местную свалку. В ящик на колёсиках она собирала всё, что содержало органические вещества: дохлых кошек, старые тряпки, увядшие цветы, кочерыжки и такие хозяйственные отбросы, которыми погнушалась бы даже государственная свинья в тяжёлое военное время. Кроме того, Элси собирала каждую каплю воды после мытья или купанья, чтобы окроплять кучи в саду. Эта вода, как считала Элси, содержит драгоценные органические соли.

Каждому просвещённому человеку известно, что о качестве кучи удобрений свидетельствуют отвратительные с виду, но полезные грибы. Кучи Элси были буквально серыми от них. Температура же внутри куч была такая высокая, что в них можно было подогреть походный обед и, таким образом, сэкономить массу топлива. Я называю их «Кучи Элси», ибо она считала себя посланцем доктора Стайнпилца на земле, причём верный Роланд не оспаривал этого притязания.

Переломный момент во всей этой истории произошёл в период воздушных налётов на Лондон. Напомню, что целые составы лондонцев, эвакуированных в Южный Девон в начале войны, были затем деэвакуированы, вновь реэвакуированы, а после редеэвакуированы, причём всё это делалось впопыхах и совершенно безалаберно. Элси и Роланду удалось отбояриться от размещения у себя эвакуированных за неимением лишней спальни. Но как-то вечером в дверь к ним постучал отставной морской офицер и потребовал, чтобы его пустили на ночь. Дом его в Плимуте сгорел, и ему ничего не оставалось, как покинуть весь этот хаос и на своих двоих доковылять к собственному изумлению до Бриксэма. От усталости и голода он падал с ног. Супруги накормили моряка и уложили на диване. Когда утром Элси спустилась, чтобы поворошить свои кучи, моряк уже был мёртв.

После долгого перерыва у меня вновь появился Роланд. Он был в замешательстве и спрашивал совета. Элси, по его словам, решила, что беспокоить полицию незачем — у неё и так сейчас дел невпроворот, а бедолага говорил, что на всём белом свете он остался один как перст. Так что они справили заупокойную службу и, сняв с ремня усопшего металлическую пряжку, отпоров с его брюк пуговицы и вытащив из кармана связку ключей — предметы, не способные трансформироваться, — благоговейно уложили останки в новую кучу компоста. Роланд добавил, что помимо усопшего, в куче были целая тележка отбросов с завода по производству сидра, собранный коровий навоз и несколько корзин зелени, оставшейся после стрижки живой изгороди. Роланд спрашивал, правильно ли они поступили.

«Если вас интересует, донесу ли я властям, то на этот счёт беспокоиться нечего, — заверил я его. — Когда всё это происходило, я не подглядывал из-за забора. А то, что вы мне рассказали, не более, чем слухи». Роланд поспешил убраться. Мой ответ его явно удовлетворил.