Онелио Кардосо - Онелио Хорхе Кардосо - Избранные рассказы

Так вот, я говорю о Бальтасаре де лос Пинос. Высокий старик с ровно подстриженной бородой, такой же седой, как ветви двенадцатилетнего хукаро, он был чем-то сродни этому дереву или даже земле. Однако больше всего в нем было человеческого, хотя его и ославили сумасшедшим, потому что нередко слова Бальтасара больно задевали людей.

Это было в те времена, когда над рекой уже протянулись три моста, построенные при трех сменивших друг друга алькальдах. Вот тогда я впервые и услышал изречение Бальтасара. «В каждом человеке, — сказал он, — сидит и ангел, и дикая собака. Все дело в том, удержит ли ангел на поводке злокозненную собаку или собака слопает ангела в одну из тех минут, когда человека одолевает какое-нибудь сильное искушение».

Эти слова он изрек после истории с Леонелой. Но сперва надо рассказать о том, как Леонелу привезли под вечер для судебного разбирательства, как машина сахарного завода остановилась на станции и сельские полицейские вынуждены были, ругаясь и размахивая мачете, разогнать зевак. Среди общего шума, подобно колокольному звону, выделялся голос Бальтасара:

— Отойдите, чего глаза пялите? Ведь она почти голая!

И он стал помогать полицейским, не глядя на Леонелу, уже мертвую, с полузакрытыми глазами, и — да простит мне бог! — с губами, все еще сложенными для поцелуя.

Потом Бальтасар своими руками накрыл тело простыней, которую пожертвовала какая-то добрая душа. А дальше Леонелой занялись судья и врач, и Бальтасар, еще более возбужденный, чем обычно, направился в селение спасать доброе имя покойной Леонелы. Громы и молнии метал он против тех, кто уже стал о ней судачить.

— Свиньи вы, — говорил он, — она ведь горная голубка, раненная в самое сердце. Пусть только не вздумают звать меня в свидетели против нее. Здесь у нас не меньше сорока честных женщин, но даже если они не узнают греха до того самого часа, когда упадет на них последняя горсть земли, ни одна не будет для меня такой чистой голубкой, как Леонела, хотя у нее был муж, а она любила другого.

Все дело в том, что старик хорошо знал Леонелу. Однажды под вечер, незадолго до смерти, она переступила порог его дома и в отчаянии просила у него совета:

— Бальтасар, я не люблю мужа. Что мне делать? Вернулся Хулиан.

Народ болтал, что бесстыжий Бальтасар дал ей непристойный совет, что он говорил с ней так, будто она не женщина, а мужчина, он якобы сказал:

— Уходи от мужа, ведь два раза не живут.

Но люди снова соврали, потому как любое слово старика им не по нутру. Все было враньем. А правдой было то, что сперва лицо старика засветилось кроткой добротой, потом он сказал:

— Ай, голубка, зная тебя, я ждал этого, мне уже говорили, что Хулиан вернулся.

И больше не проронил ни слова. Леонела, устремив на него большие черные ясные глаза, ждала, что старик скажет еще что-нибудь, но он молча повернулся, пошел к себе на участок и вскоре скрылся в зарослях маниоки.

Вот сейчас он и твердил как одержимый:

— Хорошенькое дело, теперь каждый лезет со своим мнением, а где же вы раньше были? Почему ничего не сказали, когда Леонела, в которой кипела молодая кровь, досталась старику? Ему удалось купить ее за сахарный тростник и скотину. У этого старого мужа давно уже такие же потухшие глаза, как у меня. Неужели ему никогда не приходило в голову, что молодая женщина может обсадить свой дом лилиями, только когда в сердце ее живет молодая любовь?

Беда вся в том, что появление в ранчо Леонелы старого богача было подобно свежему ветру в палящий зноем день. Но не для нее, не для Леонелы, а для ее родных — ее братьев-картежников и их отца-не- удачника, как он обычно говорил про себя, вечно всего страшась, хотя никогда не роптал на свою судьбу. И все-таки он был отцом, он прожил долгую жизнь, и потому, когда старик из Лос-Паралес стал вдруг приезжать в селение на лоснящейся лошадке, отец Леонелы сообразил, что человек не будет шесть раз кряду ходить в дом, если его не притягивает какая-нибудь женщина. А единственной женщиной в этом доме была пятнадцатилетняя Леонела. Вот тогда-то и подул свежий ветер. Но Леонела ни о чем не догадывалась, сердце ее было полно Хулианом. Каждый вечер в конце аллеи появлялась машина ремонтников, и в ней Хулиан, и Леонела, подымаясь на цыпочки, выглядывала из-за кустов, чтобы сказать «до свидания» всем, хотя относилось это только к нему.

Вот однажды, когда ремонтники чинили участок дороги по ту сторону аллеи, Хулиан, весь в поту, с прилипшими ко лбу почерневшими волосами, подошел к дому.