Ричард Херринг - Говорящий член

Лично мне не стыдно признаться, что когда-то я и сам страдал от такой проблемы, пока один знакомый доктор не рассказал мне об умственном упражнении, позволяющем её обойти. В следующий раз, когда вы окажетесь плечом к плечу с каким-нибудь малым у писсуара и почувствуете, что не можете выдавить из себя ни капли, попробуйте сделать следующее. Вообразите, что вы мочитесь через его член. Помните: очень важно, чтобы вы себе это только представляли. Не надо пялиться, делайте это в своей голове. И бога ради, не хватайте его за член. Просто представляйте!

Сама по себе мысль эта оказывается настолько эксцентрической, что мозг приходит в необычайное возбуждение и вы напрочь забываете о своей мочеиспускательной проблеме. Должен признаться, трюк, как правило, срабатывает.

И ещё одно. Если вы действительно решитесь последовать моему совету, помните: очень важно не возбудиться от мысленных картинок мочеиспускания через чужой член. Вся беда в том, что сосед может заметить ваше возбуждение и почувствовать себя оскорблённым. Хотя никогда не знаешь наверняка — с таким же успехом он может почувствовать себя польщённым. И, в конце концов, всё опять же закончится кабинкой! Только на сей раз вы там будете уже не один.

Разумеется, рисунок препарированного пениса в учебнике — далеко не единственный урок строения мужских гениталий, усвоенный нами из школьного прошлого. Альтернативная анатомия то и дело возникала в виде фломастерных эскизов в туалетных кабинках, меловой живописи на школьной доске, ( Наиболее эффективными, кстати, оказывались рисунки, выполненные на роликовых досках, которые раздвигают, когда поверхность первой доски уже исписана и для письма необходимо чистое пространство. Опытные членопартизаны обычно делали так: они рисовали свои пенисные карикатуры, а затем задвигали доску, чтобы рисунка не было видно. И появлялся он, как правило, в самый разгар урока благодаря ничего не подозревающему учителю (а ещё лучше — учительнице), под торжествующий гогот хватающегося за животы класса. ) каракулей на плёнках для эпидиаскопа — и, конечно же, всем понятных знаков на запотевшем окне классной комнаты.

Прелесть таких грубых скетчей заключалась как раз в том, что они бесстыдно восхваляли пенис в его налившемся кровью состоянии. Члены, изображённые на таких рисунках, не свисают бессильно и не расщеплены пополам. Они гордо торчат вверх, они целы и невредимы и, как правило, схвачены юными живописцами именно в тот момент, когда на свет является их божественная суть — эякуляция. Такой член даёт нам возможность почувствовать, что значит быть человеком, полным жизни и экстаза.

Тем, чего так не хватает даже в моем варианте учебника.

Но самое главное — это то, что юные мастера, авторы сих замечательных фресок, сами того не ведая, продолжили традицию столь же древнюю, сколь и сам homo sapiens. Одним из первых дел, которые сделали гомо, едва стали сапиенсами, было разукрашивание стен пещер рисунками набухших мужских гениталий.

Так, один похотливый троглодит запечатлел вот такую, явно человеческую фигуру, с ещё более явно выраженным копьём между ног (см. рисунок) в пещерах Ласко ещё в 13000 году до н. э. Другие доисторические образцы наскальной живописи демонстрируют нам мужчин с весьма внушительными кучумбами, занимающихся сексом с животными (рисунок ниже), а также животных с не менее внушительными приборами, практикующих секс с простыми смертными. Там присутствуют даже образцы деревьев, щеголяющих своей эрекцией (может, отсюда и пошло выражение «стоит как бревно»?).

О чем же думали все эти художники-примитивисты? Наверняка этого не знает никто. В своей книге под названием «Пенис» доктор Дик Ричардс (клянусь, это его настоящее имя) выдвигает на сей счёт кое-какие соображения: «Возможно, в одних случаях мы имеем дело с символами плодовитости, способности к воспроизводству потомства либо с изображением связанных с этой способностью обрядов. Другие представляют собой примеры так называемой „параллельной“ магии, с помощью которой художник, изображая акт или объект, пытается своим рисунком повлиять на происходящее в действительности. Третьи же примеры, вероятнее всего, есть не что иное, как принятие автором желаемого за действительное, и имеют к истине не больше отношения, чем непристойные изображения громадных, набухших пенисов на дверцах кабинок практически любой общественной уборной современного Лондона». (Доктор Ричардс, в отличие от меня, не столь любезен и не приводит подкрепляющих его слова иллюстраций . Вот почему моя «членокнига» гораздо лучше. )