Бердыназар Худайназаров - Люди песков (сборник)

Из Захмета Мурадов проехал в Канаг, отведал шашлыки древней Бухары, а оттуда примчался в поселок Керки.

Сентябрь золотился ясными, но не жаркими днями, напоминал об осени прохладными рассветами. Колхозные поселки опустели: от мала до велика все — и школьники, и женщины, и девушки — собирали нежные хлопья белого золота. Чабаны, закончив стрижку овец, угоняли отары на зимние отгонные пастбища.

"Караваны грузовиков с хлопком спешат к складам", — написал Ашир в блокноте.

Однако он торопился в колхозную библиотеку, чтобы увидеть милую Айболек, гм, помириться… Да разве они ссорились? Он вспоминал тихую лунную ночь и прогулку по берегу арыка и уверял себя, что все лето мечтал о девушке, стремился к ней.

В читальном зале подростки, налегая грудью на стол, листали старые иллюстрированные журналы, а у книжного шкафа стояла спиною к дверям девушка с длинными косами. Она!.. Ашир на цыпочках подошел к ней, на губах его цвела обворожительная улыбка. Он кашлянул, и библиотекарша обернулась, без удивления взглянула на вошедшего.

— Вы записаться или газеты почитать?

У нее было молодое, но уже потолстевшее, расплывшееся личико и тонюсенькие подбритые брови.

— Простите… Салам! — забормотал Ашир, словно на него опрокинули ведро холодной воды. — Вы заведующая? Если не ошибаюсь, здесь работала Айболек…

— Кульбердыева? Как же, как же. Вся семья уехала на канал. Летом уехали. И дядя Союн уехал, и Айболек.

"Чабан пришел на капал", — вспомнил Ашир название своего очерка, увы, так и не написанного.

— Ищите земснаряд "Сормово-27".

— Спасибо, спасибо!

А земснаряд "Сормово-27" теперь прилежно трудился у самого села. За лето он проплыл, прополз от головной дамбы до Бассага-Керкинского капала, мелкодонного, прорытого еще в 1929 году лопатами. Занесенный илом, с осыпавшимися берегами, этот капал нужно было за зиму углубить, расширить до проектной отметки, дотянуть до древнего Узбоя.

Так что Аширу Мурадову не пришлось трястись на грузовике, глотать пыль. Утром он добрался до него пешком, наслаждаясь бодрящим холодком. У земснаряда на берегу сидел мальчик со школьным портфелем в руках. Увидев незнакомца, встал, учтиво поздоровался.

— Салам, салам! — Ашир кивнул небрежно. — Куда в такую рань?

— Автобуса жду. Наша школа в Головном, — объяснил мальчик. — В поселке школу еще не достроили.

— Безобразие! — отрывисто сказал Ашир. — Резкая критическая корреспонденция: "Забыли о школах…" Ты чей будешь?

— Союна. Союна Кульбердыева.

— А-аа… семьей приехали? А где отец?

— Спит. В ночной смене работал. А дядя Мухамед и дядя Баба ушли на вахту. И тетя Айболек на работе, — словоохотливо объяснил мальчик.

— Понятно, понятно, — сказал Ашир с таким видом, словно наградил Кульберды ценным подарком. — "Чабан пришел на канал…"

Партийное бюро заседало вечером в кабинете Розенблата.

Предчувствуя, что здесь ему не скажут спасибо, Джават Мерван захватил с собою корреспонденцию Ашира Мурадова в республиканской газете — "Трудовые подвиги". И, не дожидаясь приглашения, звучно, громко прочитал:

— "В этих грандиозных успехах большая заслуга прежде всего старшего багермейстера товарища Джавата Мервана, которого без преувеличения можно назвать душою экипажа земснаряда "Сормово-27". Товарищ Мерван в полном смысле слова выдающийся мастер своего дела, ветеран исторической стройки Волго-Дона".

Затем был извлечен красивый красный, как коровий язык, пригласительный билет на бристольском картоне, с золотым обрезом: Джавата Мервана приглашали на банкет в честь окончания строительства Волго-Дона. Потом он достал большую фотографию: быстроходный крылатый катер летел в пенистых волнах, на корме, выкатив грудь, надменно запрокинув голову, красовался Джават.

— Вредителям таких бумаг не дают, о вредителях так в газетах не пишут! — завел багермейстер на самой высокой ноте. — Надеюсь, что партия защитит беспартийного специалиста от клеветы бывших арестантов.

— Не занимайся демагогией! — в один голос сказали Розенблат и Воронин.

— Какая ж демагогия? Непес сидел, Витька Орловский сидел.

Непесу Сарыевичу будто кипятку плеснули в лицо. Себя он защитить не смог, заступился за Орловского:

— Не Витька, а Виталий Трофимович!..

— Вы объясните, товарищ Мерван, был случай, что большой насос уткнулся в сухой берег? — брезгливым тоном спросил начальник.

— Мало ли что бывает!.. Никто не гарантирован от ошибок. — Джават изворачивался. — И аварии были и будут у самых передовых экипажей. Теперь вода смочила грунты, вот и разберись, твердыми они были в те ночи или мягкими?