Аугуст Гайлит - Тоомас Нипернаади

Все должно совершиться солидно, с достоинством и торжественностью, как принято у людей образованных и хорошо воспитанных. Нужно всеми силами избегать всяких драк, ссор, необузданных расхождений во мнениях. Блюсти порядок поставлены младший сын Юри Аапсипеа Якоб Аапсипеа, сын Тыниса Тикута Альберт Тикута, сын Меоса Мартина Юри Мартин, сын Яака Ярски — Яан Ярски, им выданы белые повязки на левый рукав. Они должны будут быстро и благопристойно гасить любые ссоры и драки, а случись, какой-нибудь дурень ударит другого бутылкой по голове или ножом в живот, нужно будет немедленно доставить раненого в амбар, где ему окажут первую помощь, а драчуна без лишних слов свяжут веревками, так, чтобы не видели остальные гости, и отведут в подвал, на корзинки из-под пива, чтобы он выспался и пришел в себя. Первую помощь окажет младший сын Яака Ярски, фельдшер Мадис Ярски, которого для такого случая пригласили на праздник из города. Кроме того, в помощь дежурным и для устрашения забияк приглашены местный констебль Йоонас Симпсон и член Союза обороны Пеэтер Питка.

Программа совместных торжество Кадри Парви и Меоса Мартина разработана как полагается, расписана по параграфам, обоими подписана, чтобы потом, когда праздник завершиться, не возникла бы перебранка, и поэтому в ней учтены любые мелочи. Поначалу автором программы была одна Кадри, потому что Меоса такие пустяки не заботили, но не может ведь мужчина допустить, чтобы все торжества шли как Кадри заблагорассудится. Поэтому он сделала массу поправок, дополнений и добавлений, особенно по тем вопросам, в которых считал себя докой: драки, дежурные, фельдшер, констебль, охрана.

Кадри уже к кистеру отправила письмецо с любезной просьбой приехать в субботу утром пораньше. Кистером был теперь не тот старый почтенный господин, которых крестил стольких детей Кадри; тот милый человек совсем недавно помер от старческой немощи. Новый кистер прибыл только вчера, и ни Кадри, ни прочие гости Терикесте его еще в глаза не видели, но, по слухам, он приехал с Сааремаа и вроде бы человек простой и разговорчивый.

И наступило раннее утро субботы.

Кадри Парви в эту ночь глаз не сомкнула. Вечером она сходила в баню, мылась и хлесталась веником до полуночи, а потом в комнате принялась наряжаться. Со дна сундука она вытащила на белый свет все ценное, все красивое, что осталось еще от старых добрых времен. Белые кружевные перчатки, шелковые платья ее молодости, платки, муфты, шляпы так побиты молью, что как возьмешь в руки — тут же рассыпаются в прах. Старые туфельки тоже скукожились, свернулись в клубок, как ежики, а подметки в местах крепления отстали. Но кое-что все же уцелело. Какая-то одежка. Какое-то льняное кружево, если его чуть-чуть подправить, вполне можно бы надеть. Но сегодня Кадри хочет нарядится как следует, ведь такой важный день, важней, чем любой другой день в ее жизни. Вот почему она цепляет на себя все, что ей кажется дорогим и красивым, все кружавчики, брошечки, разноцветные цветочки из бархата, она даже шляпу надевает, старинную, огромную, как стог сена. Это скорее гнездо аиста с птицами и перьями, обрамленное причудливо ниспадающей бахромой с отливом, словно буря прошлась над землей и хорошенько растрепала, перетрясла это просторное гнездо.

Когда Кадри наконец выходит в сад, Меос Мартин испуганно вскакивает.

- Ого! - вскрикивает он, вытаращив глаза на Кадри.

- Да, да,- горделиво говорит Кадри, - вот я какая, стоит лишь немного позаботиться о себе. Как я тебе нравлюсь? Может, какая-то вещичка и устарела, вышла из моды, да кто же за модой-то угонится? Главное, чтобы было красиво, мило и к лицу приличной женщине.

Меос Мартин смотрит искоса, потом хлопает стопку водки и все, что ему остается, так это произнести:

- Да, здорово, нет слов!

«Ах ты, пугало гороховое! - думает он про себя в сердцах. - Обрядилась так, что если где в безлюдном месте навстречу попадется, лучше сразу сигать на дерево и читать «Отче наш».

- Здорово, конечно, - говорит Кадри, - зато сколько времени и сил на это ушло!

Она удовлетворенно приглаживает еще одно кружевцо, прилаживает еще один цветочек и добавляет:

- Ну, теперь только и остается, что ждать дорогих гостей.

Солнце едва взошло, а первые гости уже прибывают к дому.

Самым первым подъезжает Тынис Тикута со своим многочисленным семейством, телега набита так, что когда народ стал выгружаться, двор превратился в разворошенный муравейник. Мужики, бабы, дети вдруг заполонили все подворье, каждый что-то кричит, ругается, визжит, вопит, словно кто-то вдруг опрокинул пчелиный улей. Сын Тыниса Тикута Альберт, черная борода лопатой, уводит лошадь в сарай, при этом злобно кричит на женщин и детей, сам же старик идет в сад поздороваться с Кадри и поздравить ее.