Аугуст Гайлит - Тоомас Нипернаади

И действительно, он осведомился у торговцев лесом о цене пиловочника, поговорил с поселковыми возчиками об их дневном заработке — вообще он теперь с утра до поздней ночи был в делах, и на хуторе его видели редко. Заскакивал на минутку, наспех прочитывал полученные письма и опять убегал.

Элло в последние дни сильно переменилась. Она стояла на пороге, когда Нипернаади приходил домой, и радостно бежала ему навстречу.

- Ну, когда же ты построишь мне обещанный дворец? - шутливо спрашивала она, и глаза ее блестели.

- Скоро, скоро, - смеялся тот, - такие вещи в одночасье не делаются. - Видишь, малышка, прямо с ног сбиваюсь. Пока не приехали мои помощники, приходится одному отдуваться.

- Но ведь скоро моя свадьба, - неожиданно сказала Элло, и ее большие глаза увлажнились.

- И правда! - воскликнул Нипернаади, содрогнувшись. - Нам надо как-нибудь основательно об этом потолковать...

Но шли дни, Элло беспокоилась, Элло ждала, а Нипернаади ничего не говорил. Нипернаади все бегал хлопотал, а количество писем росло с каждым днем.

На хуторе в последние дни никто уже особого внимания на него не обращал. Все были по горло заняты приготовлениями к свадьбе. То хозяин катил в городе, то хозяйка, то они ездили вдвоем, то опять порознь. А из города воз за возом текло всевозможное добро, словно готовилась грандиозная ярмарка.

Только Элло сторонилась этих дел; серьезная, печальная, она частенько ходила с заплаканными глазами. Нередко жаловалась на головную боль, нервничала и даже к пастору перестала наведываться. И только если в комнате бывал Нипернаади, она старалась быть веселой, смеялась, шалила и смотрела на него влюбленными глазами. Но Нипернаади отмалчивался, был отчего-то угрюм, вздыхал даже и не осмеливался поднять гордых глаз.

- Чем ты так расстроен? - спросила как-то Элло.

- Работе, заботам конца-края не видать, - пожаловался Тоомас. - Это сокровища и впрямь до времени меня состарят. Уже и сам не рад, что взялся эту лямку тянуть.

-Эх! - воскликнул он в непритворном отчаянии, - почему ты не взяла их, когда я на коленях молил тебя об этом! Теперь я задыхаюсь под ними.

Был вечер, небо в облаках, шелестели деревья. Назавтра свадьба. Они сидели вдвоем на берегу реки. Нипернаади рассеянно бросал в воду камешки, и Элло заметила, что пальцы у него дрожат.

- А помнишь, что ты говорил мне в тот раз вон там? - застенчиво спросила она и показала рукой на песчаный мыс.

Он кивнул.

- Как я могу это забыть?! - воскликнул он.

- Ты тогда спросил у меня кое-что, - продолжала девушка, - а я ответила — нет. Не знаю, почему я так сказала.

Она промолчала. Потом продолжила:

- Тоомас, у тебя такая странная фамилия, а сам ты еще страннее. И все же надо было мне тогда ответить иначе. Как только подумаю, что завтра моя свадьба с этим, - опять она махнул рукой, на этот раз в сторону церкви, - хочется поскорее убежать отсюда! Нипернаади, мог бы ты убежать вместе со мной? Я не знаю тебя, не знаю даже, есть ли хоть капля правды в твоих разговорах о сокровищах, но это и неважно. Если б ты захотел, мы обошлись бы и без твоего золота. Я как-то раз слышала, как ты сидел у амбара и рассказывал Тралле о том, что можно жить в лесу. Ты всем так рассказываешь? И я представила себе, как мы живем среди лесов, в снегах и метелях. Бог мой, сама не знаю, что говорю! Может, все это глупости и ты будешь смеяться надо мной? Последнее время, изо дня в день, я ждала тебя. Но ты приходил и не говорил ни слова. Если бы ты только знал, как противны мне нежности того человека!

Она упала к нему в объятия.

И Тоомас подхватил девушку, охваченный жаждой, он бормотал, целовал ее, и у него даже слезы выступили на глазах.

- Я не знаю, кто ты и откуда, - чуть слышно шептала она. - Все твои речи такие чудные, и верится и не верится. Но я уже не могу забыть твои горящие глаза, а твои слова долго звучат у меня в ушах. И вот мне выходить замуж за того!

- Нет, нет! - вскрикнул Нипернаади, - никогда, никогда не бывать этому! Завтра мы убежим отсюда на рассвете. Когда свадебный поезд въедет во двор, мы будем уже далеко отсюда. А сокровища — ты знаешь. У меня есть брат, такой же большой и высокий, - мы пришлем его сюда руководить работами, пока сами будем скрываться, он очень смышленый парень и надувать нас не станет. И будет посылать золото на кораблях нам вслед, чтобы мы нигде не знали забот!

- Нам не нужно золота, - вставила Элло.

- Нет, нет, - отечески возражал Нипернаади, - состоянием разбрасываться негоже! Ах, малышка, ты у меня на руках, на руках у старого Нипернаади! И ты оставила бы пастора, мать с отцом, даже эти леса и поля ради меня?