Эльмира Нетесова - Женатые холостяки

Он привез полную машину угля, кое-каких продуктов и, как обещал, добрался до Ленки на сеновале. До самого вечера тешился, не отпускал ее. А и Ленка в него вцепилась, не отпускала ни на шаг. А на следующий день объявили матери, что в город они уезжают вдвоем, потому как стали мужем и женой.

— Не торопитесь! Приглядитесь друг к другу, — советовала Прасковья обоим, но никто не стал ее слушать. Ленке хотелось скорее в город, стать законной женой, самостоятельной хозяйкой в городской квартире. Ей хотелось, чтоб вся деревня подавилась завистью. Ведь вот она! Уже жена! Так назвал сам Федька еще на сеновале. Он познал ее всю. Не тискал, как свои деревенские, не щипал, а ласкал бабу, был внимателен и нежен.

— Ленка! Ты ж смотри! Слушайся Федю во всем, — просила Прасковья. А через год, продав дом и скотину, купила двухкомнатную квартиру и переехала в город поближе к детям.

Она любила Ленку, но зная ее лучше всех, не решилась жить с нею и зятем под одною крышей. Дочь не только внешне была копией отца, она унаследовала все его пороки. Тот крепко выпивал, а в этом состоянии терял над собой всякий контроль и мог утворить что угодно. На другой день ничего не помнил что отчебучил, просил у всех прощенья, но стоило дорваться до самогонки или браги, все повторялось снова. Потому и выгнала его баба. Не стерпела побоев и оскорблений ни за что, не простила угроз и диких выходок мужа. Однажды, набравшись решимости, взяла в руки раскаленный ухват, да и выперла протрезвевшего мужика за ворота дома. Сказала, уходя, что если попробует сунуться в дом, она ему голову топором снесет.

Много лет прошло с тех пор. Давно умерли родители Прасковьи, выросла и стала совсем взрослою дочь. Мужик ни разу не появился возле дома, никогда не показывался на глаза Прасковьи, ни разу не помог ни копейкой, не пытался встретиться с дочкой.

Та росла, не помня отца. Прасковья радовалась, что не с кого брать дурной пример, что в доме и семье наладилась спокойная жизнь. Но… Однажды, когда женщина пошла в город за продуктами, Ленка дорвалась до бражки. Тогда девчонке было всего шесть лет.

Она выпила кружку, бражка понравилась. Зачерпнула еще. Когда отошла от бидона, стоявшего в тепле возле печки, девчонка уже еле держалась на ногах.

Бабка, узнав, что случилось, стала ругать внучку, запретила пить брагу и подходить к бидону. Ленка мигом превратилась в злого зверя и бросилась на бабку с кулаками и зубами:

— Почему вам можно, а мне нельзя?

— Ты еще маленькая, — отшвыривала Ленку.

— Я не маленькая! Это ты жадная, старая жаба! Раз вам можно, мне тоже нужно!

Ленку связали и долго мочили ее голову в холодной воде, били по заднице, но та рвалась к бидону. Ей хотелось бражки еще.

Когда из города вернулась Прасковья, она вместе с родителями вынесла брагу в сарай, спрятала бидон в сене. С дочерью поговорила строго. Та пообещала не пить брагу. Но, как только находила бидон, удержаться не могла и пила до обморока. Потом спала на сеновале или на чердаке. Случалось, засыпала в кормушке у коровы. Девку не будили, знали, от того добра не будет. Ждали, когда сама проснется. Случалось, когда старики собирались гнать самогон, бидон оказывался уже пустым.

Вся деревня знала о Ленкиной слабине и здесь на ней никто бы не женился. За бутылку самогонки с девкой озоровали целой кодлой. Ее валяли на лугу, в роще, под кустами и в сугробах. Лишь бы была самогонка. В ней девчонка утопила все.

Что там пересуды и сплетни! Она не боялась вожжей и ремня. И только когда трезвела, стыдилась матери. Нет, Ленка не боялась, уважала ее. Она сама не понимала, что с нею происходит. Не могла удержаться, не знала меру, и уж коли попадалось в руки хмельное, пила до безрассудства.

Ее вовсе не беспокоила дурная слава по деревне, что люди отворачиваются, не желая с нею здороваться, что ее никогда никто не полюбит и не назовет своею невестой.

— Я без этого проживу! Любовей у меня полный подол, была б самогонка! — смеялась девка.

Бабы нередко били Ленку за то, что совращала их мужиков. Шла с собутыльниками под любой забор. И напившись до одури, не знала, сколько мужиков отметилось на ней за ночь.

Ее колотили даже старухи. Пацаны, не став подростками, именно с Ленкой становились мужиками.

Сколько раз орава деревенских баб гонялась за нею с вилами, обещая запороть как свинью. Девка понимала, что ей не справиться с такой бандой в одиночку и, задрав подол юбки на плечи, чтобы не путал ноги, убегала от бабья, иногда похлопывая себя по голой заднице, дразня погоню.