Даниэль Пеннак - Диктатор и гамак

Тогда, в то время как солнце развертывало над ними свои знамена, он заговорил громким уверенным голосом.

— Да, это я, — сказал он, — я восстал из мертвых, чтобы привести вас к настоящей жизни.

Он дал им некоторое время свыкнуться с этим чудом, затем набрал полные легкие, чтобы кинуть клич к оружию. Но какой-то голос упредил его: чей-то тоненький голосок, как ржавая дрожащая струна, как самая древняя ярость. Это был поэт Диди да Каза, на которого нашло вдохновение, и теперь его ничто не могло удержать:

Несколько часов спустя близнец, связанный по рукам и ногам, предстал перед полковником Эдуардо Ристом.

— Привет, Перейра, — сказал близнецу полковник, принимая его в своем кабинете. — Ну как смерть?

Произнося эти слова, он сделал знак охранникам развязать арестованного.

— Эдуардо, — ответил близнец, потирая запястья, — ты, что, головой ударился: арестовывать воскресшего? Ты знаешь, во сколько тебе это встанет, там, наверху?

Он указал глазами на небо.

Полковник Эдуардо Рист разложил шахматную доску у себя на столе, пошарил в мешочке с фигурами, достал оттуда черную пешку и белую пешку и вытянул вперед зажатые кулаки, чтобы противник выбрал свой цвет.

— Сыграем партийку? — спросил он.

— Делать больше нечего!

— Ну же, Перейра, — настаивал Эдуардо, — это напомнит нам наши ночи в пансионе.

— Мы давно не дети!

Полковник сделал предложение:

— Выиграешь — я уступлю тебе место, проиграешь — я отпущу тебя туда, откуда ты прибыл.

— Так политика не делается! — запротестовал близнец.

— Зато так тушат революцию. У крестьян и шахтеров полно других дел, помимо того, чтобы резать горожан.

— Эдуардо, — воскликнул близнец, выходя из себя, — я не затем из кожи вон лез, воскресая, чтобы играть тут с тобой в шахматы! Ты, что, забыл, с кем говоришь, так тебя растак! Ты, значит, ни во что уже не веришь!

Полковник Эдуардо Рист глубоко вздохнул:

— Я верю, что имею дело с придурком, который принимает меня за идиота.

— Что ты такое говоришь?

Близнец, вскочивший было на ноги, тут же оказался опять на стуле, будто и не вставал. У него за спиной два охранника чутко следили за его комфортом.

— Я говорю (казалось, что полковнику Эдуардо Ристу вдруг все разом надоело), что вы не Мануэль Перейра да Понте Мартинс, мой друг детства, что вы не умеете играть в шахматы, что с этой вашей историей воскрешения вы всех нас принимаете за дураков, всех: крестьян, шахтеров, чиновников, политиков, самого Господа Бога и меня вместе с ним, как вы держали за дураков акционеров, которые выставили вас вон из вашей компании, вернув вас в вашу прошлую жизнь.

— Эдуардо… — прошептал близнец тоном печального неверия.

Полковник Рист ответил мягкой улыбкой:

— Еще раз назовешь меня Эдуардо, дорогуша, и твои мозги раскрасят стены моего кабинета.

Он достал из ящика свое табельное оружие. Довольно внушительное. Один курок уже внушал страх.

Последовал долгий обмен взглядами.

— По-твоему, — спросил наконец полковник Эдуардо Рист, — кто нанял вас с братом двойниками Перейры?

— Сам президент! — воскликнул совершенно искренне близнец.

— …

— …

— …

— Этого-то я и боялся, — прошептал полковник.

И затем решил объяснить:

— Вас нанял не Перейра, несчастная мартышка. Перейра давным-давно уже свалил в Европу; ты и твой брат стали всего лишь копией копии копии.

Он подождал, пока близнец переварит эту новость, и заметил:

— Твои предшественники тоже оказались не слишком смышлеными, но ты, кроме того что дурак, еще и злобный. Продажный и ограниченный кайман, не обладающий и мизерной долей здравого смысла. Один только непомерный аппетит. Такой же тупой, как и покойный Генерал Президент.

На этом начался собственно допрос.

— Скажи мне, — начал полковник Эдуардо Рист, — кого из моих людей ты подкупил первым?

— Калладо! — воскликнул близнец. — Мануэля Калладо Креспо, главу цеха переводчиков! Именно он и подал мне идею революции! Это он организовал закупку оружия, показал мне гроты, чтобы его спрятать, и посоветовал, с какой деревни начать собирать войска.

Полковник сокрушенно взглянул на своего заключенного: