Кэтрин Мэнсфилд: Модный брак

Поезд остановился на следующей станции. Боже правый! Они окажутся там через десять минут. Уильям засунул бумаги обратно в карманы; юноша напротив давным-давно исчез. Теперь выходили двое остальных. Позднее полуденное солнце осветило женщину в хлопчатобумажных юбках и обгоревших на солнце босоногих ребятишек. Оно опалило шелковистые жёлтые цветы с шероховатыми листьями, разбросанные по каменистому берегу. Ветер из окна ерошил волосы и пах морем. Уильяма мучил вопрос: неужели в эти выходные у Изабель опять будет та же самая толпа?

И он вспомнил, как они проводили отпуск — те четыре раза, когда за детишками приглядывала крестьянская девушка Роуз. Изабель ходила в чём-то вязаном, а волосы заплетала в косу; на вид ей было лет четырнадцать. Господи! До чего же у него тогда обгорал нос! И сколько они тогда ели, и сколько спали на той огромной кровати с периной, сплетаясь ногами… Уильям не смог удержать невольной улыбки. Он подумал, в какой ужас пришла бы Изабель, узнав, до какой степени он сентиментален.

— При-ивет, Уильям! — Она всё-таки уже была на вокзале и стояла так, как он себе это представлял, в сторонке от остальных. И сердце Уильяма воспрянуло — она была одна.

— Привет, Изабель! — Уильям не отрывал от неё глаз. Она показалась ему такой красивой, что ему просто необходимо было что-то сказать. Потрясающе выглядишь.

— Правда? — отозвалась Изабель. — По моим ощущениям, не настолько уж. Идём, твой противный поезд запоздал. На улице ждёт такси. Она непринуждённо ухватила его за руку, когда они проходили контролёра.

— Мы все вместе пришли тебя встречать, — сказала она. Но Бобби Кейна оставили подождать в кондитерской.

— О! — сказал Уильям. Это всё, что он мог сказать в ту минуту. Там в ярком свете ожидало такси. Билл Хант и Деннис Грин растянулись с одной стороны, сдвинув на лицо шляпы. А с другой стороны, в капоре как огромная земляника, подпрыгивала Мойра Моррисон.

— Нет льда! Нет льда! Никакого льда! — весело кричала она.

И Деннис вмешался в разговор, выглядывая из-под шляпы. — Только, если у торговца рыбой. А Билл Хант, показавшись, добавил: — С целой вмёрзшей в него рыбиной. — О, какая скука! — причитала Изабель. И она объяснила Уильяму, как они объездили весь город в поисках льда, пока она ждала его. — Как будто всё смыло водой по крутым утесам в море, начиная с масла.

— Нам придётся намазаться маслом, — сказал Деннис. — Может голове, Уильям, не хватает смазки.

— Послушайте, — сказал Уильям, — как мы разместимся? Я бы лучше сел рядом с водителем.

— Нет, Бобби Кейн с водителем, — сказала Изабель. Ты садись между Мойрой и мной. Такси тронулось. Что у тебя в этих загадочных пакетах?

— От-руб-лен-ные головы! — сказал Билл Хант, содрогаясь под шляпой от смеха.

— О, фрукты! — По голосу Изабель казалась очень довольной. — Мудрый Уильям! Дыни и ананас. Вот как славно!

— Нет, не торопись, — сказал Уильям, улыбаясь. Тут он действительно забеспокоился. Я принёс их ребятишкам.

— О, мой дорогой! — рассмеялась Изабель и взяла его под руку. — Они будут кататься в агонии, если съедят эти фрукты. Нет, — она похлопала его по руке, — ты принесёшь им что-нибудь в следующий раз. Я отказываюсь расставаться с ананасом.

— Жестокая Изабель! Дай мне понюхать! — сказала Мойра. Она с мольбой обвила руками Уильяма. — О! — Клубничный капор упал вперед: её голос сильно ослабел.

— Дама влюбилась в ананас, — сказал Деннис, когда такси остановилось перед небольшим магазином с полосатой ширмой. Вышел Бобби Кейн, в его руках было полно небольших пакетов.

— Я надеюсь, что сладости вкусные. Я выбрал их по цвету. Здесь несколько круглых, и они действительно выглядят просто божественно. Вы только посмотрите на эту нугу, — воскликнул он восторженно, — только посмотрите на это! Это прекрасный маленький балет.

Но в тот момент появился продавец.

— Ой, я забыл. Я ничегошеньки не заплатил за них, — сказал Бобби, глядя испуганно. Изабель отдала продавцу деньги, и Бобби снова засиял.

— Эй, Уильям! Я сижу с водителем. И с непокрытой головой, весь в белом, с засученными рукавами до плеч, он прыгнул на своё место.

— Avanti! [Вперёд — итал. ] — воскликнул он.

После чая все ушли купаться, а Уильям остался и пребывал в тишине с детишками. Джонни и Пэдди спали. Розово-красное зарево поблёкло, появились летучие мыши, а купальщики всё ещё не вернулись. Когда Уильям спустился вниз, горничная пересекла переднюю с лампой в руках. Он последовал за ней в гостиную. Это была длинная комната жёлтого цвета. На стене напротив Уильяма кто-то нарисовал в натуральную величину молодого человека на очень шатких ногах. Он протягивал с широко раскрытыми глазами ромашку молодой женщине, у которой одна рука была очень короткой, а другая длинной и тонкой. За креслами и диваном висели полоски чёрной материи, покрытые большими пятнами, похожими на разбитую яичную скорлупу. И невозможно было не заметить пепельницу, полную окурков.