Дэвид Лэнг - Древний Кавказ. От доисторических поселений Анатолии до христианских царств раннего Средневековья

В свете всех существующих сегодня свидетельств необходима переоценка скифского искусства, лучше всего известного по изделиям из металла, но изначально существовавшего в виде резьбы по дереву и рисунков на ткани. Само собой разумеется, скифы – обитатели степей. Если того требовали обстоятельства, они могли перемещаться очень быстро и на большие расстояния. Могильник в Пазырыке (Алтай) сопоставим с могильниками юга России. Здесь определенно присутствует китайское, а не греческое влияние, а воздействие Персии Ахеменидов остается доминирующим и дает соответствующую датировку. Роль ковров в распространении художественных мотивов ясна по их остаткам, найденным в Пазырыке [418]. Все это представляется бесспорным. Не столь общепринятым является мнение, что скифы развили всю полноту «звериного стиля», только перейдя через Кавказ в Северо-Западный Иран. К югу от озера Урмия они установили контакт с развитой металлургией Луристана, корни которой уходят в глубь веков. Скифы являлись не столько создателями, сколько распространителями стиля, который им с легкостью приписали. В действительности это была кавказская традиция, проявившаяся в разных видах, определенных местом и временем, но процветавшая более или менее непрерывно с периода великого Майкопского кургана. Эта традиция – продукт постоянного взаимодействия влияния, проходившего как с востока, так и со стороны степей, причем первое господствовало.

Однако изначальное происхождение произведений искусства, связанных с резьбой по дереву, в северных степях, нельзя огульно отвергать. Об этом часто говорится в связи с найденными учеными маленькими деревянными фигурками животных из гробницы молодой принцессы (Тумулус Р) во фригийской столице Гордионе [419]. Они датируются последними годами VIII в. до н. э. Вероятно, их создателей вдохновили традиции, перенесенные фригийцами со своей фракийской родины, вместе с обычаем курганных захоронений, ориентировочно в XII в. до н. э. Какой бы ни была точная дата прибытия фригийцев на северо-запад Анатолии, их корни – на индоевропейских землях юга России. В Урарту аналогичных курганных захоронений нет.

Если верить Геродоту, армяне прибыли на земли, ранее занимаемые Урарту, не через Кавказ – он называл их пришельцами из Фригии. Страбон рассказывал, что некий Армен, больше нигде не упоминавшийся, привел армян на новую родину. Одна группа пошла по прямому пути из Фригии через Акилисену, а другая выбрала обходной маршрут через ассирийскую территорию до Адиабены [420]. Включение Амида (Диярбакыр) в 13-ю сатрапию при реорганизации империи Дарием I подтверждает этот рассказ. Предположение о том, что вдоль дороги из Малатьи в Диярбакыр стоят курганы «фракийского типа» (что бы это ни значило), не подтверждено археологическими находками в этом регионе [421].

Но возможно, данное обстоятельство можно списать на почти полное отсутствие археологических свидетельств на территории бывшего царства Урарту, которое перешло в руки армян, было завоевано мидянами, а потом Персидской империей. А вот явное отсутствие в Восточной Анатолии курганных захоронений, характерных для Фригийского царства, особенно Гордиона, действительно любопытно. Это отсутствие видимых следов армянских пришельцев, а также очевидных трудностей в подчинении ими непокорных алла-родиев или халдов, остатков урартского населения, предполагает, что армяне образовали небольшую ударную группу кланов. Иными словами, это не было миграцией, достаточно многочисленной, чтобы уничтожить или поглотить прежних обитателей. Есть много примеров навязывания языка завоевавшего ту или иную страну меньшинства значительно более многочисленному коренному населению. И определенно, сегодняшние армяне не похожи на индоевропейцев, хотя могли бы, учитывая сходство их языка. Вопреки искусственному выводу, сделанному на основании лингвистической и исторической информации, многое указывает на этническое сходство армян с хурритами и хаттами Центральной Анатолии и, таким образом, косвенно с урартами, место которых они заняли. Если кратко, дела обстоят следующим образом.

Геродот оказался прав по многим самым разным вопросам, и потому ему заведомо верили, когда он утверждал, что армяне пришли из Фригии и были вооружены как фригийцы в великой армии, собранной Ксерксом для нападения на Грецию. Разумеется, ничто не указывает на то, что армяне могли войти в Урарту с севера или востока. Распад Фригийского царства произошел в результате разрушительных набегов киммерийцев, но позднее возвышение Лидии и превращение ее в ведущую силу в Западной Анатолии решило судьбу Фригии. Согласно общепринятой теории, армянские племена были беженцами, частью фригийского населения, вытесненного из родного дома и вынужденного искать новую территорию. Этому напору урарты сопротивляться уже не могли [422].