Анри Картье-Брессон - Диалоги

Что вы думаете о художественной фотографии в противоположность документальной?

Мне это ничего не говорит. Я думаю, что фотографии делаются для того, чтобы их снять и распространить в массах, а не для коллекционеров. В этой возможности репродукции заключена сила и научная ценность фотографии.

Я уверен, что есть великие фотографы и что они составляют семью. Люблю [Уильяма] Юджина Смита, [Роберта] Капу (за его восхитительное чувство движения), Брассая, [Робера] Дуано, Дэйва [Дэвида Дугласа] Дункана, Карла Майданса. Но особенно высоко ставлю Эдварда Уэстона.

В заключение скажу: для меня Leica – это комбинация идеи аппарата с пластиной 8 × 10, требующего времени, времени, много времени, позволяющего строить композицию на большой стеклянной пластине, и возможности схватывать решающий момент, что достигается благодаря плёнке 35 мм. Хорошо, когда твой аппарат доставляет радость. […] Думаю, нельзя сделать хорошие фотографии, если в голове есть какая-то точная цель. Например, стилизация – печальный результат систематического, а не интуитивного, подхода к композиции. Искусство – это только то, что находится в человечности вашего мышления, в вашем взгляде, в том, что вы в нужное время оказались в нужном месте, а вовсе не в манере строить композицию.

Помимо пластических аспектов, связанных с моим интересом к живописи, фотография для меня – это способ вести дневник. То, что я делаю, складывается в фотографический дневник. Я могу снимать в любой момент. Я просто свидетель вещей, привлекающих мой взгляд […]. Когда появляется предмет, который меня вдохновляет, мне достаточно сфотографировать то, чему я стал свидетелем. Иногда меня спрашивают: «Которая из ваших фотографий вам нравится больше всего?» Это меня не интересует. Меня интересует моя следующая фотография, следующее место, куда я отправлюсь. С моей точки зрения, каждый новый проект надо рассматривать как новый опыт. Прошлые успехи вообще ничего не стоят, надо заново всё ставить под вопрос. Это единственный способ сохранить свежий взгляд в своей работе.

Если нужно понять предмет в его различных аспектах, не следует иметь о нём никакого предварительного мнения. Надо целиком и полностью сосредоточиться на том, с чем ты работаешь. Я никогда не смотрю другие фотографии предмета, который собираюсь снимать; мне хочется, чтобы мои впечатления сохранили новизну. Ситуацию можно попытаться понять, когда говоришь с людьми, слушаешь их, задаёшь им вопросы. Когда приезжаешь куда-то, следует расстаться с предрассудками, не надо стремиться подтвердить свои прежние представления. Нужно держаться фактов, знать, как их анализировать, изменять свои первые впечатления, опираясь на наблюдения, а не утверждаться в своих предрассудках. Кроме всего прочего, не надо ничего доказывать и не стоит стараться что-то опровергнуть. Если что и важно, так это человечество, это жизнь, богатство жизни. Надо быть чувствительным – вот и всё. Для меня самый великий миф это греческий миф об Антее: он должен был прикасаться к земле, чтобы восстановить силы. Я знаю, что мне всегда нужно сохранять контакт с конкретностью, с конкретной реальностью, маленькой правдой маленьких отдельных случаев, которые могут иметь большие последствия.

Для фотографа геометрия – это абстракция, заданная структура, а реализм – это плоть и кровь, дающие ей жизнь. Однако фотография никогда не должна быть искусственной. Надо уметь интуитивно узнавать эти два элемента. Изображение – это проекция личности фотографа. Именно поэтому в нашей работе нет конкуренции – кроме, может быть, конкуренции рынка. Конкуренции не существует, потому что люди видят одни и те же вещи совершенно по-разному. Каждый выражает свою личность, которая принадлежит общей реальности и поэтому делает фотографа одновременно свидетелем и участником. Сейчас я работаю с одним молодым фотографом из вашингтонского журнала «Life». Так вот, мы снимали одно и то же, и когда я увидел его фотографии (превосходные), они были совершенно не похожи на мои. Мы разные люди.

В наших отношениях с прессой важно, что она позволяет нам быть как можно ближе к событиям жизни. Самая большая награда для фотографа это не признание, успех и прочее, а общение: то, что он говорит, может иметь значение для других людей и оказаться для них достаточно важным. На нас лежит очень большая ответственность, и мы обязаны в высшей степени честно обращаться с тем, что видим. Фотограф не должен быть сам себе цензором в момент, когда он снимает, а журналам, когда они используют наши фотографии, следует сохранять дух, который определял тот момент. Нужно сохранять собственный контекст изображений.