Елена Юрова - Блеск и нищета бижутерии. Повседневные украшения в России и СССР, 1880–1980 годы

В целом американская бижутерия отличалась яркими красками, исключительным разнообразием и пышностью дизайна. Советские женщины за редким исключением от этой моды были, разумеется, весьма далеки. Более того, украшения продолжали считаться чем-то чуждым облику строительницы нового общества. Характерно, что ни на одной женщине – депутате Верховного Совета, чьи портреты были опубликованы в журнале «Работница» в 1937 году (№ 30), нет никаких, даже самых скромных украшений. Единственным ювелирным изделием, которое можно обнаружить в этом номере, является простенькая овальная брошка, приколотая под воротником свинарки Л.А. Щеткиной.

Многие женщины в это время вообще оказались в лагерях, и бывшие модницы вынуждены были вернуться к идее Ламановой – изготавливать бусы из хлебного мякиша. В отрывке из воспоминаний Екатерины Судаковой «Крутые ступени» описывается процесс создания костюма для лагерной театральной постановки: «Милая Ирма Геккер смастерила мне из каких-то списанных старых простыней сарафан, который символически раскрасила под речные водоросли. Бусы-ожерелье весьма искусно были сделаны чьими-то умелыми руками из паечного хлеба…» ( http://lib.rin.ru/doc/i/4686p65.html). Еще одни бусы из хлеба фигурируют в воспоминаниях Н.Е. Добрыниной «Сквозь полтора столетия» (М., 2009). Их слепила воровка Паня для мамы автора воспоминаний, когда они обе оказались в одной камере на Лубянке. Паня посоветовала: «Дома в краску их опустишь, в какую хочешь: хоть в красную, хоть в синюю. Красиво будет!» Заметим, что хлеба в лагере всегда не хватало, но тяга к красоте побеждала все, и, по свидетельству знающих людей, умельцам выделяли необходимое количество хлеба сверх положенной нормы.

Вообще традиция изготовления всяких безделушек заключенными родилась не в ГУЛАГе. В воспоминаниях Марии Александровны Паткуль, путешествовавшей во второй половине XIX века по Сибири, сообщается, что «в Илецкой тюрьме арестанты очень искусно выделывают из соли разные небольшие вещицы». Оттуда она, в частности, «привезла императрице Марии Федоровне бусы…» (Москва, 2014, с. 274). В других тюрьмах издавна плели различные украшения из волоса.

К началу 1940-х годов окончательно сформировался новый военизированный стиль: строгие костюмы с подчеркнутой талией и прямой юбкой, обтягивающие платья с большими подкладными плечиками, небольшие шляпки и прически с перманентом и высоким валиком надо лбом. К такому образу не подходили длинные бусы и серьги 1920-х годов. Бусы «по шейке», небольшие клипсы, маленькая брошка под воротничком, скромная пряжка на поясе… (илл. 76). Этими непритязательными аксессуарами советских женщин обеспечивали небольшие фабрики и мастерские, а распространялись они через систему магазинов Росгалантерейторга (илл. 77).

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. С этой датой связана история простых черных пластмассовых бус (илл. 78). Ее рассказала наша соседка Татьяна Георгиевна Мирчинк. Бусы принадлежали маме Татьяны Георгиевны – Марии Евгеньевне Мирчинк (1887–1978), урожденной Залесской, происходившей из семьи Мусиных-Пушкиных. Она еще до революции вышла замуж за выдающегося ученого-гео-лога Георгия Федоровича Мирчинка. У них было трое детей, муж работал в Институте геологии Академии наук СССР. Летом 1941 года дети жили с кем-то на даче, а Мария Евгеньевна с мужем оставалась в Москве. В день объявления войны Георгий Федорович в большом волнении заехал на дачу и вскоре вернулся в Москву. На следующий день, как всегда, отправился на работу, но вдруг вернулся. Когда жена спросила его, почему он вернулся, он ответил: «Чтобы тебя поцеловать». Его арестовали в тот же день прямо на работе. В октябре, когда немцы совсем близко подошли к Москве, переправили в Саратовскую тюрьму, где он и умер. С тех пор мама Татьяны Георгиевны если и надевала бусы, то только эти черные, которые оставались знаком траура так же, как и во времена королевы Виктории.

76. Модные платья и украшения (Модели сезона, Гизлегпром, М., 1941, № 1, с. 29)

77. Реклама (Модели сезона, Гизлегпром, М., 1941, № 1, последняя страница обложки)