Сара Торнтон - Семь дней в искусстве

Одна из заповедей Калифорнийского института искусств – «никакой техники без надобности». Некоторые коллеги-художники обучают студентов, как говорится, только «до запястья» (другими словами, сосредоточиваясь на мастерстве), в то время как здесь студентов учат только «дальше запястья» (внимание к рассудку настолько велико, что совершенно отрицается умение создавать искусство руками). Сегодня в институте преподают очень разные люди. «Мы все противоречим друг другу, – говорит Лесли Дик, – но превалирующая точка зрения такова: художник, чья работа не смогла продемонстрировать некую концептуальную точность, не более чем самозванец, иллюстратор или оформитель».

Вслед за вопросом Ашера начинается разговор о концепции рисунка. В 13 часов 30 минут Джош чистит апельсин. Ворчит чей-то желудок. Ашер нерешительно поднимает палец. Я думала, он объявит перерыв на обед, но вместо этого он спрашивает: «Чего ты хочешь, Джош? Заставь группу работать». Джош выглядел измученным и удрученным. Он неохотно положил в рот дольку апельсина, но потом его лицо вдруг просветлело. «Мне было бы интересно узнать, ощущается ли политический подтекст в моей работе». При этих словах класс проснулся. Политика – центральная тема бесед на семинаре. Немолодой мексиканский студент, который уже достаточно покрасовался перед всеми, заявив об «израилификации США за счет этой чуши, названной охраной отечества», получает возможность с жаром пуститься в новые напыщенные тирады. После его пятиминутной проповеди женщина-мулатка, сидящая в противоположной стороне аудитории, отвечает тихо, но взволнованно. Эти двое демонстрируют великолепное соперничество. В их взаимной ненависти столько страсти, что мне кажется, они симпатизируют друг другу.

Семинары по критике дают возможность обсудить общие приоритеты, но это не значит, что студенты заканчивают семестр, имея одинаковые взгляды. Характер занятий меняется от недели к неделе и от одного семестра к другому, потому что каждый выступающий сам устанавливает определенную программу для обсуждения своей работы. Эта тенденция, несомненно, усиливается тем, что Ашер отказывается от лидерства: «В конце концов, это студенческий семинар».

Групповые семинары – это официальная часть курса обучения в Соединенных Штатах и в меньшей степени в Европе и других странах мира, некоторые преподаватели их вообще отвергают. В том числе Дэйв Хики, художественный критик, определивший свой педагогический метод как «Эй, дядюшка Бак» [19] «Дядюшка Бак» ( англ. «Uncle Buck») – фильм режиссера Джона Хьюза (1989) о ленивом, добродушном дядюшке-холостяке, к которому родители обратились с просьбой присмотреть в течение недели за их тремя детьми разного возраста. В результате дядюшка Бак круто меняет как жизнь детей, так и свою, преобразившись в домохозяина и воспитателя. – Примеч. переводчика . . «У меня есть одно правило, – говорит он, растягивая слова, как это делают на Юго-Западе, – оно заключается в том, что я не провожу групповых занятий по критике. Они превращаются в социальные события, подкрепляющие норму. Они навязывают клишированное рассуждение. На них отдается предпочтение незавершенному, неумелому искусству». Он говорит своим студентам: «Если вы не больны, не обращайтесь к врачу». Хики – не единственный, кто считает, что не следует добиваться от художников умения выражать идеи словами. Многие уверены, что художников нельзя заставлять объяснять свои произведения. Хики говорит: «Мне безразличны их намерения. Мне интересен результат».

Любопытно, что форма устного обсуждения стала главным способом тестирования визуального произведения. Мери Келли, феминистка и художник-концептуалист, более сорока лет преподает в ряде вузов, включая лондонский Голдсмитс-колледж, Калифорнийский институт искусств и UCLA, и она полагает, что художникам очень полезно участвовать в семинарах по критике – там они рассказывают о своих замыслах, – но этот путь не должен быть единственным. Волосы Мери Келли зачесаны назад и уложены в необычный высокий валик в стиле 1940-х годов, – шутят, что он служит ей «вспомогательным мозгом». Поначалу Мери производит впечатление суровой директрисы, но вот мы сидим у нее на кухне и едим приготовленный ею суп, она говорит тихим голосом, и я чувствую материнскую заботу и интеллигентность моей собеседницы. В середине 1980-х годов в Калифорнийском институте искусств и в последние годы в UCLA Мери Келли ведет альтернативный семинар по критике, где единственный человек, которому не разрешено выступать, – художник, представивший на обсуждение свою работу.