Галина Дятлева - Мастера натюрморта

Хотя выбор предметов по-прежнему кажется естественным, в сочетаниях вещей чувствуется некоторая отстраненность, и именно это делает натюрморты эмоционально выразительными. В этом отношении особенно интересна картина, где висящий на стене чеснок показан рядом с золотистой берестяной корзинкой, лопаткой для выбивания ковров, сплетенной из сухой лозы, и керосиновой лампой («На вешалке», 1961, собрание А. Акопяна).

А. Акопян. «На вешалке», 1961, собрание А. Акопяна

А. Акопян. «Цветы», 1975, собрание А. Акопяна

Предметы, представленные в натюрмортах с мотивами чеснока, кажутся простыми и обыденными. Это плетеные корзинки, старые туфли, фартук. Но светлые головки чеснока вносят в скромный набор вещей несколько неожиданную, даже экзотическую ноту и определяют общую тональность, делая картины светлыми, почти прозрачными.

Натюрморты со связками чеснока не являются аллегорическими, и тем не менее в них есть некоторая многозначность и загадочность. Кажется, что вещи оживают и взаимодействуют друг с другом.

Осенью 1962 года Акопян приехал на свою историческую родину — в Армению. В следующем году в трех армянских городах прошли его персональные выставки, представившие художника как полностью сложившегося мастера, обладающего яркой индивидуальностью. Именно в это время в творчестве Акопяна появился новый для него жанр — пейзаж.

Приехав в Армению, художник поселился в Ленинакане. Первым ленинаканским пейзажам свойственна пространственная замкнутость, тихие пустынные улицы напоминают скорее интерьер, нежели городской ландшафт («Ворота. Ленинакан», 1963, собрание Ш. Хачатряна, Ереван).

С течением времени в пейзажах Акопяна появилась пространственная глубина, и все же эти произведения значительно отличались от воздушных и солнечных полотен художников, родившихся и выросших в Армении.

В безлюдных и печальных ландшафтах Акопяна ощущается влияние французских мастеров, в частности Мориса Утрилло («Улица. Ленинакан», 1965, Государственный музей народов Востока, Москва).

Необычные ленинаканские пейзажи привлекли внимание публики, доселе не видевшей подобного.

В 1966–1970 годах Акопян жил и работал в армянских селениях Агавнадзор и Малишка, где создал большую серию эпических пейзажей («Полдень в Агавнадзоре», 1966, Государственный музей народов Востока, Москва; «Утро в Агавнадзоре», 1968, собрание П. Филяна, Ереван; «Деревня Малишка», 1970, Государственный музей народов Востока, Москва).

Интерес к пейзажной живописи заслоняет прежде любимый им жанр — натюрморт. Акопян возвращается к нему лишь в конце 1960-х годов.

Лаконичны и в то же время удивительно утонченны натюрморты с цветами («Цветы», «Розы», оба — в 1975, собрание А. Акопяна; «Цветы и фартук», 1976, филиал Картинной галереи Армении, Кировокан; «Розы и перчатки», 1977, собрание А. Меликсетяна, Ереван). Такие предметы, как цветы и гитара, так же характерны для натюрмортов мастера, как и связки чеснока («Гитара и мольберт», 1967, Министерство культуры Армении, Ереван). Художник тщательно выстраивает композицию этих произведений, очищает от всего, по его мнению, случайного и лишнего.

Иногда для своих картин Акопян выбирает совершенно неожиданные предметы. Он заключает в форму классического натюрморта такие вещи, как резиновые перчатки, яйца в металлических корзинках, сушеную воблу, ощипанных кур, слесарные инструменты, и как будто не стремится эстетизировать их, сделать более привлекательными («Курица и яйца. Натюрморт», 1969, Музей современного искусства, Ереван; «Фартук и яйца», 1972; «Рыбы в корзине», 1976, филиал Картинной галереи Армении, Ереван; «Столярные инструменты», 1976; «Испуганные инструменты. Натюрморт», 1979; «Инструменты и яйца. Агрессия», 1980, все — в собрании А. Акопяна).

Если пейзажи Акопяна проникнуты тишиной и спокойствием, то его натюрморты полны драматизма. Художник словно переносит в мир вещей атмосферу сложных, трудноразрешимых человеческих отношений. В самом простом и обыденном мастер видит неожиданное. Человеческие темпераменты, чувства, страсти воплощают «персонажи» мертвой натуры. Так, в натюрмортах с рыбой и перчатками зритель видит странные взаимоотношения между предметами («Рыбы и перчатки», 1973, собрание А. Акопяна). Порой они разыгрывают целые драматические сцены. Конфликтные ситуации возникают между двумя сушеными рыбами, перчатками и воблами, клещами и пассатижами («Инструменты», 1977, собрание А. Акопяна).