Огюст Роден - Беседы об искусстве (сборник)

Стоя позади нее, я видел только общий очерк фигуры и розовую бархатистость ее щеки – щеки женщины-ребенка. Но вот она поднимает голову от своего молитвенника, поворачивается на миг, и появляется профиль юного ангела. Это девушка из французской провинции во всем своем очаровании: простота, порядочность, нежность, понятливость и то улыбчивое спокойствие подлинной невинности, которое передается словно нежное поветрие, наполняя миром самые смятенные сердца.

Скромность и мера – главные качества француженок. У наших девушек (вдали от Парижа) эти два слова ясно запечатлены на челе, и духу современности чудом еще не удалось их стереть. Как раз на берегах Луары часто встречается самобытная свежесть народа и восхитительные образцы женственности. – Не изменим же ничего в воспитании наших женщин; они и так хороши, и даже самая прекрасная из античных Венер уступает им. Не надо ничего менять. Шедевр предстает нам еще в своем истинном свете… Но увы! Изменение произойдет вопреки нашей воле, и оно уже началось.

Архитектура наших соборов была необходима красоте этих женщин как грандиозное и соразмерное обрамление. Об этом пока не догадываются, однако это именно так. Под церковными сводами царит атмосфера сосредоточенности, там чувствуется трепет глубокой мысли в пытливых умах, там музыка задает ритм прекрасным часам дня и главным дням года, там поэзия не испытывает недостатка ни в героях, ни в последователях, там женщина чувствует, что почитаема всеми и душой, и плотью: вот где может родиться и сформироваться та, что должна стать нашей живой победой.

Что останется завтра от всего этого? Что уже осталось? Это чудо, что еще могут существовать девушки, подобные той, которой я любуюсь в церкви Божанси. Они являются к нам из прошлого; какое-то время некоторых из них еще можно будет встретить в наименее «цивилизованных» уголках провинции…

Но мне кажется, что сегодня их ждет та же участь, что и эти соборы, которым их прабабки послужили моделями: они уже не в моде.

Как жаль, что большинство наших провинциальных девушек отправляется в Париж! Как ужасно разбазаривает красоту это чудовище! Истощается гордость Франции, река нашей жизни, нашей энергии!

Но еще жива провинция, довольно часто говорю я себе в утешение…

В одном жесте этих девушек вся грация и всемогущество. Проходя по жизни, они озаряют ее. И их скромность соразмерна их силе. Девушки – это благословение граду и миру. Носительницы жизни, ощутимые формы надежды и радости, материя всех шедевров! Они так близки к Природе! Никогда их движения не грешат против божественной геометрии! Они возрождают душу тем, кто их понимает. Дева : какое чарующее слово. Мать : нежность, равноценная красоте! – для меня, гончара, что счастлив лепить на своем круге по образу их прелестных форм прекрасные, творящие иллюзию вазы; это им я отсылаю множество раз на дню свою мысль. – В них не только обаяние, но и доброта; а порой они бывают оклеветаны – подобно гению.

Улица – какая школа! Жесты естественны, драпировки ложатся как надо… Поступь этих идущих в церковь молодых женщин лишена напускной скромности – прямой стан, твердый шаг по тихой улице маленького городка… Это не светские женщины с их полупрозрачной плотью, умащенной самыми вычурными благовониями, где жизнь побоялась бы явить себя, где душа прячется. Я говорю о существах простых, настоящих, здоровых и вполне живых, об этих женщинах, обетованных радости и самопожертвованию, которых мы любим и заставляем страдать.

В час гнева, когда мы злоупотребили их терпением, от них исходят молнии и пророческие голоса, звук которых удивляет и врезается в память, готовый вновь прогреметь, если будет необходимо, чтобы напомнить нам о долге.

…Это дитя нашего племени, девочка с тонким крестьянским личиком, сидящая на ступенях крыльца, даст во втором поколении плоды очень большой красоты. – Какая чистая еще страница! Какая безмятежность!

Женщина – истинный Грааль. Коленопреклоненная – она прекраснее всего; так думали готические мастера. Церковь снаружи – коленопреклоненная женщина.

Провинция еще полна дивными запасами духовных богатств. Здесь беспрестанно встречаешь ту глубину чувства, которая сохранилась в нашей крови такой, какой нам ее передали предки. Именно здесь неистощимый источник восхитительной самоотверженности моряка, солдата, авиатора. Великолепное мужество, заставляющее усомниться во зле! Здесь еще есть основа для подлинной человечности.