Владислав Уруков: Общее учение о векселе

Из сказанного следует, что хирограф имел все характерные признаки абстрактного документа, который составляется в первом лице и подписывается должником. При этом подписавший документ обязан был платить по нему независимо от того, получил ли должник, подписавший расписку, какую-либо сумму денег. Таким образом, обязательство подписавшего документ возникало независимо от основания, по которому выдавалась такая расписка. Обладатель chirogrpha вправе требовать исполнения того, что написано в долговых документах независимо от каких-либо обстоятельств, в т. ч. личностных отношений между кредитором и должником. Должник, подписавший хирограф , обязан оплатить по нему определенную сумму независимо от основания ( causa) . Держатель хирографа имеет право требовать уплаты по хирографу.

В Институциях Гая (III. 131–132) имеется ссылка на так называемые памятные записи займа, именуемые nomina arcaria : «Эти записи рождают вещное обязательство, а не письменное, так как обязательство возникает только в силу факта выдачи кому-либо денег; уплата же денег дает основание вещному обязательству, а поэтому мы правильно скажем, что эти памятные записи не рождали обязательства, а только свидетельствовали о том, что обязательство заключено» [26] Институция Гая / Памятники римского права. – М.: Зерцало, 1997. – С. 104–105. . Как нам представляется, памятные записи займа , выдаваемые в качестве доказательства уплаты долга должнику, имеют отдельные характерные признаки, такие как абстрактность, формальность и в какой-то мере безусловность.

Одним из самых распространенных в системе римских абстрактных обязательств, как выше указывалось, были так называемые вербальные договоры ( stipulatio ). Как отмечает профессор И. А. Покровский, «на основании stipulatio возникало обязательство строго одностороннее: кредитор – только кредитор и должник – только должник. Кредитор может требовать только того, что было обещано. С другой стороны, обязательство из stipulatio есть обязательство абстрактное: оно возникает только вследствие того, что на вопрос кредитора должник ответил « spondeo » (обещаю, клянусь. – Примеч. авт. ). Почему должник дал такой ответ – это для stipulatio безразлично, и ссылаться на те или другие отношения, приведенные к stipulatio – на так называемую causa , – ни кредитор, ни должник не вправе» [27] Покровский И. А. Указ. соч. – С. 251. . Таким образом, стипуляцией назывался устный договор, который заключался посредством вопроса будущего кредитора и совпадающего с этим вопросом ответа будущим должником по обязательству. Гай характеризует стипуляцию следующим образом (Ш.92): «Обязательство словами заключается посредством вопроса и ответа, например: обязуешься торжественно дать? Обязуюсь торжественно дать? Дам. Обещаешь? Обещаю. Даешь ли честное слово исполнить свое обещание? Даю честное слово. Ручаешься? Ручаюсь. Сделаешь? Сделаю» [28] Институции Гая / Памятники римского права. – М.: Зерцало. – 1997. – С. 98. . Таким образом, стипуляция порождала строгое обязательство, которое зависело только от того, что было произнесено. При споре между сторонами какие-либо возражения не принимались. Гай указывает (1У.116): «…Если бы ты обязал меня стипуляционным образом отсчитать тебе деньги будто взаймы, и я бы не отсчитал; не подлежит сомнению, что я могу от тебя потребовать эти деньги, ты должен их дать, так как ты обязан в силу стипуляции…» [29] Институции Гая / Памятники римского права. – М.: Зерцало. – 1997. – С. 140. .

Стипуляция порождала , таким образом, обязательство строго одностороннее, не требовалось какого-либо основания сделки ; не играли какой-либо роли в разрешении спора и межличностные отношения между кредитором и должником; была строго формальной, поскольку исключительное значение имело буквальное значение произнесенного вопроса и ответа; для взыскания по обязательству кредитора было достаточно доказать факт стипуляции. Поэтому, справедливо утверждение профессора И. А. Покровского о том, что «Во многих отношениях стипуляция представляла для деловых людей незаменимые удобства ( вроде современного векселя : часто ради этих удобств (доказывания, строгость иска и т. д.) стороны и другие обязательства (например, долг из купли-продажи) превращали в обязательство стипуляционные ( novatio ), – совершенно так же, как в наше время облекают в форму векселя. И можно даже определить stipulatio в этом отношении как устный вексель (Курсив авт.) » [30] Покровский И. А. История римского права. – СПб.: Летний сад, 1999. – С. 396. . Как указывает профессор Ю. Барон, «Начало абстрактной стипуляции следует теперь применить к абстрактному неформальному договору» [31] Барон Ю. Система римского гражданского права: В 6 кн. – СПб.: Юридический центр Пресс», 2005. – С. 540. .