Ирина Рикас - Португалия. Записки не туристки

Один из маршрутов круиза лежит в испанскую Саламанку, которая, безусловно, заслуживает визита, но не имеет отношения к речке Доуро.

Что до меня, то все-таки лучше всего проехать вдоль Доуру на машине; хорошо также, если к багажнику у вас прикручена байдарочка или хотя бы надувная лодочка. И хорошо ехать не торопясь, останавливаться в приглянувшихся местах, обедать в деревенских ресторанчиках, спать в маленьких семейных гостиницах на фермах.

Хорошо пройтись пешком вдоль виноградников, попробовать молодое вино и портвейн в прохладных погребах, а в конце жаркого летнего дня окунуться в освежающую прохладу реки. А если приехать ранней осенью, в конце сентября, то можно и поучаствовать в незабываемом действе: топтании винограда босыми ногами!

Север Португалии помимо природы интересен еще и с точки зрения истории. Прекрасно сохранившиеся замки и крепости в старинных городах Брага, Ламего, Гимараеш позволяют буквально окунуться в атмосферу раннего средневековья, а модные в наши дни исторические реконструкции помогают воображению перенестись на много веков вглубь истории, во времена королей и легенд.

Я сижу на центральной площади Кашкайш. Мостовая украшена мозаичными волнами. Перед площадью за низкой балюстрадой желтеет песок, это – «Пляж рыбаков». Темно-синяя вода почти круглого залива пестро расцвечена многочисленными рыбацкими лодками, привязанными к оранжевым шарам-«пойтам».

На площади, на высоком постаменте, стоит, зеленея бронзой, прямая фигура в средневековой, ниспадающей до пят накидке и круглой короне: памятник королю Дону Педро Первому, Справедливому.

Памятник поставлен в Кашкайш не случайно. Рыбацкая деревенька, превратившаяся сегодня в модный курорт Кашкайш, во времена короля Дона Педро формально была частью Синтры – поселения, образовавшегося вокруг грандиозной, возвышающейся на холме «маврской» крепости. Жители обратились к королю Дону Педро Справедливому с просьбой пожаловать им Carta de Fural – грамоту, предоставляющую самостоятельность населенному пункту.

Рис. 9. Кашкайш. Памятник Педро Первому

Дон Педро положительно откликнулся на просьбу жителей и Кашкайш стал независимым. Это имело огромное значение: теперь рыбакам, торговцам, земледельцам не приходилось в качестве вассалов отдавать половину всего, что им удалось заработать, своему сюзерену.

Лицо короля, изображенное скульптором – правильное, величественное, бесстрастное и какое-то неживое. Я пытаюсь представить себе, каким он был до того, как стал бронзовым памятником.

Дон Педро Первый, Справедливый

Молодой – ведь в те годы уже в четырнадцать лет мужчина считался дееспособным. Сильный, гибкий и тонкий: наездник, покрывавший верхом сотни километров.

Сине-черные волосы пышны только на макушке; снизу на затылке и вокруг ушей голова, по королевскому обычаю XIV века, обрита в круг. Круглая, простая корона. Подозреваю, что «под корону» и брили. Густые черные брови. Большие круглые глаза немного навыкате, легко загораются гневом, страстью. Прямой нос, ярко очерченный рот, твердый своевольный подбородок.

Он – герой одной из самых знаменитых и романтических легенд средневековой Европы.

Мне представляется огромная трапезная, такая, как, например, в монастыре Алкобаса или в крепости в Сантарен. Голые закопченные стены, на них кое-где яркие пятна: флаги, хоругви. Огромный стол из каменных плит. Множество факелов, красные от пламени лица пирующих.

Перед каждым – массивная деревянная доска, на ней груды жареного мяса, печеного теста. Лохматые кучи зелени, перцы, рыжие куски тыквы разбросаны прямо на столе по всей его длине. Все едят руками, пьют из тяжелых кружек; перед дамами – серебряные кубки. Слуги ходят вокруг с бурдюками, подливают вино.

Празднуют вторую свадьбу наследника престола, девятнадцатилетнего инфанта, Педро. В первый раз Педро женили, когда ему было 5 лет, но, по геральдическим соображениям, брак вскоре был аннулирован. За столом приближенные его новой, второй жены, Констансы Кастильской. Среди них – Инес де Кастро, фрейлина Констансы и троюродная сестра Педро.

Педро не слышит того, что говорит ему отец, король Дон Афонсо, не видит ничего, кроме огненных, в свете факелов, кудрей и темных, мясистых, как перезрелые черешни, глаз Инес.