Владимир Малышев - Петербургские тайны. Занимательный исторический путеводитель

Между тем литературная известность Некрасова крепла. Вышел его сборник «Физиология Петербурга». А когда он напечатал стихотворение «Еду ли ночью по улице темной», Чернышевский воскликнул: «Россия приобрела великого поэта. Великого!» Слава открыла бедному провинциалу двери в великосветские салоны, в лучшие дома Петербурга. Но там он не только читал стихи, а продолжал упорно играть в карты. Ставки там были куда выше, чем в трактирах, Некрасов стал выигрывать большие деньги. Он умело «раздевал» богачей, но когда надо, проигрывал «нужным людям» (например, заядлому картежнику, графу Адлербергу, сыну тогдашнего министра двора, человеку близкому к императору). Его литературные друзья предупреждали, что карты затягивают, но Некрасов на это ответил: «За картами я притупляю свои нервы, а иначе они бы довели меня до нервного удара. Чувствуешь потребность писать стихи, но знаешь, что никогда не дозволят их напечатать. Это такое состояние, как если бы у человека отрезали язык и он лишился возможности говорить».

Однако Некрасов не только писал стихи и играл в карты, он стал первым в русской литературе удачливым бизнесменом, хотя такого слова в России еще не было. Причем таким же удачливым, как и игроком. Он стал издателем. Ему удалось перекупить у Плетнева пушкинский «Современник», влачивший после смерти поэта жалкое существование. И тут деловой гений Некрасова развернулся в полную силу. Он организовал одну из самых успешных рекламных кампаний в России. Повсюду появились огромные афиши, объявления печатались во всех изданиях. Он сумел собрать самых талантливых тогда в России авторов: Толстого, Герцена, Огарева, Тургенева, Белинского. Печатал лучших зарубежных писателей: Диккенса, Теккерея, Байрона, Гете, Жорж Санд. Уже через год подписка возросла в десять раз! «Современник» стал прибыльным и двадцать лет был ведущим журналом России. Некрасов был смелым редактором, печатал то, что могло вызвать гнев властей, и знал, как обойти цензуру. Он не гнушался взяток, умел завязывать отношения с нужными людьми. Ему удалось напечатать даже «Что делать?» Чернышевского, которая потом стала «настольной книгой» русских революционеров. Как он сумел обойти свирепую в те времена цензуру, остается тайной.

Другой страстью Некрасова после карт была охота. О его меткости ходили легенды. Он мог на спор, с лету продырявить подброшенную вверх пятикопеечную монету. Никто из русских литераторов, даже герой Севастополя Лев Толстой, не осмеливался ходить на медведя в одиночку. А Некрасов ходил. В его квартире-музее на Литейном до сих пор сохранились шкуры убитых им на охоте «мишек», а также чучела подстреленных птиц. Охоте посвящены некоторые его стихи:

«Современник» Некрасов основал вместе с популярным тогда писателем Иваном Панаевым. У того была красавица-жена. Но вскоре весь журнал и даже жена Панаева стали принадлежать только Некрасову. Некрасов написал замечательные стихи о русских женщинах, всегда восхищался ими: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет!..» Однако сам отбил жену у друга, а когда в деревне умерла мать, то даже не приехал на ее похороны. Так же он поступил потом и с постаревшей и преданной ему Авдотьей Панаевой. Когда та стала нуждаться, то он никак ей не помог. «Вы когда-то лиру посвящали ей, дайте на квартиру несколько рублей», – зло писал современник. Другая некрасивая история, о которой судачили в петербургских салонах, связана с наследством жены Огарева. Огарева поручила получить капитал своей подруге Панаевой, с которой тогда жил Некрасов. Но деньги ей так и не передали. Возникло подозрение, будто деньги присвоила Панаева, получить доверенность которой посоветовал Некрасов. Но был ли поэт сам виноват в этой неприятной истории? Или его несправедливо обвиняли те, кто завидовал его успехам и богатству?

Итак, так кем же был Некрасов? Русским помещиком, обожавшим роскошь, карты и охоту? Новым капиталистом, жестким и порой циничным дельцом, сумевшим превратить литературный журнал в доходный бизнес? Или же все-таки тонким певцом «музы и печали», создателем изумительных стихов, которые стали народными песнями: «Ой, полна, полна моя коробушка…», «Меж высоких хлебов…» и т. д. А может, поэтом-трибуном? «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!» – страстным революционным агитатором, гневно бичевавшим пороки, издавшим несмотря на свирепую цензуру катехизис тогдашних революционеров-нигилистов «Что делать?» Чернышевского. Когда на его похоронах Достоевский, произнося речь о поэте, поставил имя Некрасова рядом с именами Пушкина и Лермонтова, то молодые голоса из зала прервали его криками: «Некрасов выше! Выше!» И зал ответил бурными аплодисментами…