Валерий Шанин - Как путешествовать

Однажды вечером на окраине города Солок, на индонезийском острове Суматра, я проходил мимо простой мечети. Там как раз шли занятия. Народу было много: дети, родители, учителя… «А можно ли нам у вас переночевать?» – своим вопросом я вызвал смятение среди прихожан. Мнения разделились: одни считали, что мы можем остаться спать прямо в мечети, другие возражали. Переводчицей выступала Нурсанти – студентка с факультета иностранных языков местного университета. Долго судили-рядили, пока наконец разрешили переночевать на втором этаже мечети. Однако среди ночи разбудили. Оказалось, приехал мулла и очень ругался. На улицу, правда, не выставили – отвезли в пустующее офисное здание типа деревенского райсовета, где и предложили провести остаток ночи.

Так я до сих пор и не могу однозначно ответить на вопрос, разрешено ли в принципе ночевать «неверным» в мусульманских мечетях (хотя бы в тех, вход в которые для немусульман разрешен). Но что можно сказать наверняка, если обратишься к мусульманам с просьбой переночевать – на улице никогда не останешься.

Пророк Мухаммед не был сторонником аскетизма и мистики. Но, как и в любой религии, вскоре в исламе все же появилось и мистическое течение. Уже в XI в. на дорогах исламских стран появились бродячие монахи-дервиши. Их стали называть суфии (по одной версии от София (греч. мудрость), по другой – от суф (араб, грубая шерстяная ткань, отсюда – власяница как атрибут аскета). Суфийская доктрина была разработана на основе комбинации ислама с манихейством, учениями гностиков и неоплатонизма, ведической и христианской философии ( www.sufism.ru).

Дервиши с помощью экстатических радений и психотехнических манипуляций стремятся достичь мистического единения с Богом, что явно противоречит ортодоксальному исламу. Мусульмане также критикуют суфиев и за стремление к «бегству от действительности», и за поиски своего особого пути к истине и спасению.

Расхождения с мусульманами в теории и практике поклонения Аллаху привели, с одной стороны, к самоизоляции суфиев, а с другой – к их отстраненности от противоречий между шиитами и суннитами. Суфии находятся на равном удалении и от тех и от других. Поэтому суфием в принципе может стать любой мусульманин – как суннит, так и шиит.

История часто повторяется. За тысячу лет до этого бродячие буддистские факиры постепенно перешли к оседлому образу жизни и создали ваты. Такая же эволюция произошла и с суфиями. У них тоже появились обители – текке.

У суфиев нет общего руководства, нет одного папы или патриарха. Монашеские ордена (тарикаты) возглавляют «святые старцы» – шейхи. Владея тайными знаниями, они могут постичь скрытый в религиозных текстах тайный смысл. Знания передаются от учителя к ученику. Мюрид (ученик) дает ахд (клятву) верности и обещает быть прилежным в учении, а шейх берет на себя решение всех житейских проблем и ходатайствует за него перед Аллахом. Связь между шейхом и мюридом длится всю жизнь и продолжается после смерти.

Сильный удар по движению суфиев нанес распад Османской империи. В 1930-е гг. после революции в Турции все их ордена были упразднены, а обители закрыты. В результате суфии разбрелись по миру. Теперь суфийские обители есть не только во всех исламских странах – от Африки до Индии, Сингапура и Средней Азии, но и в странах Запада. Поэтому рано или поздно путешественник может увидеть суфиев.

Моя первая встреча с суфиями произошла во время путешествия по Северному Кипру. В маленькой деревушке Лефке (в стороне от проторенных туристических маршрутов) живет глава тариката наджбанди – шейх Назым аль-Хагани (Nazim al Haqqani). Он родился в Ларнаке, учился в Стамбуле и Дамаске, а затем долгое время жил в Англии. Частично его жизнь связана с Россией. Из Дагестана родом его учитель, предыдущий шейх Аб-дулла Дагистани, а жена родилась в Сирии в семье иммигрировавших после революции из России татар.

Суфии не дают обета безбрачия. Шейх живет с большой семьей – с женами, детьми, внуками, домочадцами. Для холостых учеников рядом построено общежитие, а семейные – снимают квартиры.

К шейху приезжают дервиши из разных стран мира. Как оказалось, принимают туда и христиан. Я с самого начала не скрывал своей принадлежности к православной церкви, и никаких претензий не было. Спят в суфийском общежитии, как в хостеле – в одной большой комнате, по азиатскому обыкновению – на полу. Народ попадается самый разный. Одних приводит искренний интерес к учению, других – любопытство, третьи – попадают случайно. В отличие от христианских монастырей, работать никого не заставляют (можешь хоть весь день проводить в молитвах и медитациях – никто не упрекнет), но и не запрещают. Я попал как раз в тот момент, когда самые активные и трудолюбивые ученики шейха Назыма занимались освоением недавно приобретенной земли. На пустынном холме дервиши рыли ямы под посадку саженцев. Мне поручили менее ответственную работу – строительство забора из колючего кустарника для защиты растений от пасущихся по соседству овец.