Григорий Лапшин - Автостопом через Африку

Немедленно вернуть его на пост!» Сержант и солдаты отвечали примерно так: «Он сумасшедший! Мы не можем его удержать силой — он убежал туда и хочет погибнуть!»

Примерно такие разборки, судя по жестам и крикам, происходили на посту. Наконец, ко мне выдвинулся «парламентер», уже знакомый мне англо-говорящий сержант:

— Как дела? — Начал он издалека, используя английское приветствие.

— Есть проблемы. — Сердито отвечал я, сидя на рюкзаке и поглядывая на машины сквозь его армейские штаны.

— ?! Неужели? В чем проблемы? — Офицер старался изобразить на лице саму добродушность.

— Ты — моя проблема. Полиция не дает мне путешествовать на машинах.

— Пойдем на пост, сейчас поедет машина, отвезут тебя бесплатно.

— Спасибо. Я здесь посижу. — Напомнил я ему последнюю бесплатную машину, в которую они меня не пустили.

— Ой-ой. Я хороший парень. Не нужно меня боятся. Вставай… ты меня слышишь?

— Я не понимаю тебя. Я из России. — Применим игру «Моя твоя не понимай», ведь я не обязан знать какие-либо языки, кроме русского!

— Ха-ха! Не прикидывайся! Ты прекрасно понимал меня только что по-арабски и по-английски. Хватит придуриваться…

— Пошел на фиг! Не приставай. — Отбросил в сторону его руку и надвинул шляпу на глаза.

Все это наблюдали с поста другие полицейские. Наконец, их терпение лопнуло. Подъехала та самая полицейская машина.

— Садись. Поехали. — Сказал водитель и открыл дверь салона с кондиционером.

— Куда ты едешь? В Асуан?

— Да-да. В Асуан. Залезай быстрей. — Уговаривавший меня сержант, обрадовался, что я снова вспомнил арабский язык.

— Без всяких автобусов, до Асуана?!

— Да-да. Все бесплатно. Залезай быстрей, водитель ждет.

Я загрузился в салон машины, подперев ногами автоматы Калашникова, грудой сваленные на полу. Мой «хороший парень» уселся рядом. Машина тронулась … развернулась и приехала обратно на пост полиции! Ай да хитрецы! Ай да провели дурачка!

Тут как раз, к всеобщему счастью, на пост приехали три автобуса с иностранными туристами. Двери открылись и белые мистеры высыпали на улицу, покупая в кафе ледяную кока-колу и одновременно натирая друг друга кремами от загара. Сразу несколько полицейских бросились к водителям, чтобы вписать меня в автобус бесплатно. Я же, изобразил покорность, взял рюкзак и двинулся к автобусам. Всеобщий вздох облегчения услышал вслед от доблестной египетской полиции. Смешался с толпой туристов, прошел ее насквозь и вдоль дороги дальше на север, в обратную от Асуана сторону. Через 300 метров свернул на сельскую дорогу и зашагал в сторону Нила, через заросли сахарного тростника и финиковые пальмы. Здесь полицейские поняли мой маневр — Начали кричать, махать руками. Несколько солдат отправились в погоню. Но я был уверен, что стрелять в присутствии туристов они не посмеют даже в воздух, а уж бегать по зарослям Нила с автоматом и в бронежилете занятие явно не из приятных. Думаю, что солдаты были даже рады «потерять» преследуемого. Скрывшись от глаз полиции, я вышел на берег реки, посидел под финиковыми пальмами минут десять, пока уймется погоня. Здесь я пообщался с добрыми египетскими крестьянами, которые угощали меня финиками и чаем, и жаловались на дороговизну «обуви для народа». Эти же крестьяне показали мне грунтовую дорожку вдоль Нила. Идя по ней, я имел возможность ознакомиться с их нехитрым сельских хозяйством:

Основную работу выполняют ослы. Они вращают колесо с кувшинами, которые черпают воду из Нила и наполняют глиняные каналы — арыки — для орошения полей. На ослах вывозиться урожай, кормят их той же тростниковой ботвой, навоз идет как топливо для приготовления пищи и материал для строительства. Вся семья крестьянина тоже трудится на плантациях от зари до зари: нужно чинить арыки, регулировать потоки воды. На одном поле идет сбор урожая, на другом окучивание, на третьем — посевная. Так можно собирать несколько урожаев в год. Но земля стремительно теряет плодородие. Если раньше в это время года Нил разливался и покрывал заливные поля толстым слоем плодородного ила (принесенного из Эфиопии), то после строительства асуанской ГЭС уровень воды искусственно зарегулирован, а весь плодородный ил удерживается плотиной. Водохранилище превращается в гигантский отстойник для грязи, а земледелие в долине с каждым годом все хуже и хуже. Пока хватает плодородия, запасенного рекой в прошлые годы, но если не вносить удобрения, то еще через десяток лет выращивать можно будет лишь финики. Наверное, именно поэтому правительство сейчас усиленно развивает новую доходную отрасль — туризм.