Григорий Лапшин - Автостопом через Африку

на пароме через Замбези в 70-ти километрах выше водопада Виктория, они попадают из Замбии в Зимбабве. Здесь же, прямо за деревней, проходила граница с Ботсваной. А еще в четырех километрах выше по течению Замбези, на правом берегу начиналась Намибия. Сейчас большинство машин в Намибию едут по асфальтовым дорогам Ботсваны, но можно предположить, что когда-нибудь здесь сделают уникальный автомобильный перекресток, где все четыре дороги-направления будут вести путешественника в разные государства, а перекресток придется объявить «ничейным» — вот удобная будет позиция для автостопа!

Но это пока только мечты. Зимбабве страна интересная, но ее дорогую визу мы пока еще не делали. Ботсванийская виза у меня в паспорте уже была, но посмотреть Ботсвану я планировал отдельно, более подробно, чем «транзитом в Намибию». И только в следующем веке.

А вот Намибия очень привлекательна для русских вольных путешественников, как единственная страна Африки, в которую виза нам не нужна. Такой чести мы удостоились после того, как помогли Намибии в 1990-ом году получить независимость от ЮАР. Так что кроме уже привычных всем «людей первого сорта» (туристов из Европы и Америки), в Намибию могут ездить без визы граждане России, Украины, Кубы и Анголы.

Чтобы попасть в Намибию минуя Ботсвану (не распечатывая ботсванийскую визу), нужно проехать 120 километров на запад по левому берегу Замбези, где за деревней Sesheke есть паромная переправа к намибийскому городу Katima Mulilo.

К сожалению, трасса на Сешеки не пользуется популярностью. Георгий Жуков сообщил нам, что здесь проезжает всего две-три забитые легковушки за день. Эту статистику подтверждала и местная женщина с ребенком, которая не могла уехать в родную деревню с самого утра.

К счастью, всего через час подъехала «нестатистическая» «тойота-хай-люкс». Чтобы ее «люкс» был еще более «хай», в крытом кузове на всю ширину разложили большой поролоновый матрац.

Водитель и его пассажир в кабине сначала не очень склонны были брать автостопщиков.

Но начальниками были не они, а два подвыпивших товарища в кузове. Те почти хором воскликнули, (а если говорить точнее, то почти пропели) что еще ни разу не видели «живого русского» и пригласили меня в кузов. Я скромно ответил, что уступаю место женщине с ребенком, ибо она имеет «приоритет позиции». Но ее брать не захотели, почти насильно втащив мой рюкзак. Когда уже тронулись в путь, я пристыдил их: «Нехорошо сделали.

Женщина с ребенком с утра стоит, просит вас от такой нетрудной помощи, как подвоз. А вы ее не подвозите. Неправильно!» Машину развернули, вернулись на поворот. Посадили автостопщицу и ребенка в кабину, а к нам в кузов подсел четвертый попутчик.

Дорога начала портиться постепенно. Сначала был приличный асфальт, потом стали объезжать самые крупные колдобины, потом можно было ехать только по обочине, и наконец, последние сорок километров тряслись по такой ужасной «стиральной доске», что через каждые десять километров приходилось останавливаться и разминать кости — просто всю душу вытрясала из людей эта дорога.

На полчаса заехали в какую-то деревню на берегу Замбези. Этой деревни нет на карте, но зато в ней есть ночной кабак. Пассажиры отправились пьянствовать, а благодарная женщина купила мне банку ледяной фанты.

Еще долго-долго мы тряслись, останавливались «проветрить мозги» и снова загружались в кузов… и только через пять часов мы прибыли в Сешеки, хотя по карте преодолели всего около 120-ти километров. Скорости, сравнимые с эфиопскими, однако!

На краю спящей деревни нашел недостроенную хижину из трех стен и крыши и заснул, натянув палатку внутри ее.

Утром оказалось, что я спал на деревенской кухне. Уже на рассвете вокруг палатки собрались удивленные тетушки, дети и куры. Собравшись уже к шести утра, поблагодарил их за вписку на всех известных мне языках.

К моему удивлению, посреди группы соломенных хижин торчал прямо из земли водопроводный кран с чистой водой. Это вам не Сахара! Умывался как «белый человек».

До переправы через Замбези пришлось шагать пешком пять километров. Но утром еще нет такой изнуряющей жары, впрочем и машин тоже нет. Сил добавляла перспектива купания в прохладной и чистой реке.