Лоран Дойч - Метроном. История Франции под стук колес парижского метро

Привычка сохранилась надолго, ибо позднее мы увидим, что на тюк соломы садится молодой флорентиец с худым лицом, это был Данте Алигьери, который еще не написал свою «Божественную комедию»… И вот почему в двух шагах мы находим улицу Данте. Знаменитый поэт знал улицу дю Фуар открытой, оживленной — днем и ночью там толпились школяры. Гораздо позже, в 1358 году, все изменилось: чтобы помешать молодым экспансивным людям приходить сюда и вести шашни с проститутками квартала, улица была перегорожена двумя деревянными воротами, которые запирались на ночь.

Улица Мобер занимала место важной дорожной артерии — римской дороги, связывающей Париж, Лион и Рим через улицу Галанд и улицу де ла Монтань-Сент-Женевьев, но также и дороги, ведущей в Сантьяго-де-Компостела. Поэтому в XII веке воздвигли церковь, посвященную святому Юлиану Бедному (Сен-Жюльен-лё-Повр), покровителю паломников и путешественников, небольшое здание, которое остается прекрасным примером перехода от романского искусства к готическому. Нынешний фасад датируется XVII веком, но внутри еще можно увидеть красивые контрфорсы XII века, равно как и остатки капителей и колонн. Два траверса нефа также относятся к XII веку. Когда университет был признан и обрел свою организацию, ректор заседал в этой церкви и предоставил окрестные площади и улочки коллежам и школам, которых развелось столько, что весь ансамбль на левом берегу получил название «университет».

Оставленная школярами после создания университета, улица Мобер стала местом зловещим, опасным и вызывающим страх. На старинных гравюрах она изображена утыканной виселицами и лестницами правосудия — нечто вроде позорных столбов с ошейниками, где выставлялись богохульники, клятвопреступники и многоженцы, которых хотели подвергнуть публичному поношению. Площадь превратилась в место казней и мук. Кроме того, берега Сены не были здесь очень высокими, а насыпей почти не было, поэтому эти места постоянно затоплялись. На доме № 29 на площади Мобер табличка с полустертыми готическими буквами напоминает, до какого уровня поднялась вода во время наводнения 1711 года.

Угроза вечных затоплений и мрачная атмосфера площади исчезли в XIX веке под ударами кирки неизбежного барона Османа, когда он решил создать бульвар Сен-Жермен и улицу Монж.

В XII веке знание и образование находятся все еще в руках церкви — догматической и косной. Теологией, но также наукой, грамматикой, риторикой и диалектикой занимаются только в монастырях. Нужно подчиняться епископальной школе, соблюдать каноническое право, которое преподают в школе Нотр-Дам, на острове Сите. В противостоянии такому количеству запретов и ограничений появляются диссиденты… О, это не опасные бунтари, это даже еще не гуманисты: священнослужители и люди светские мечтают только о толике независимости. Чтобы получить относительную независимость от папы и от епископальной школы — хотя бы возможность выдавать дипломы, — они устраиваются на левом берегу, где сообщества наставников и учеников набирают высоту, поднимаясь по склонам холма Сент-Женевьев.

Все это происходит в атмосфере столкновения интересов: каждый учитель утверждает, что имеет право преподавать, каждый ученик реализует возможность избрать себе профессора, а Парижский епископ яростно протестует против всех попыток покуситься на его привилегии.

В 1200 году Филипп-Огюст решает, что пора внести некоторый порядок в эту сумятицу. Он допускает относительную свободу школ, предоставив им статут и привилегии: отныне они получают коллективное название « Universitas parisiensis magistrorum et schlarum » [58] Парижский университет магистров и учащихся (лат.). . И слово «universitas» здесь нужно понимать в его чисто латинском смысле слова — иными словами, это « сообщество » или «компания»; то есть, собрание лиц, занимающихся одной и той же деятельностью. Как бы там ни было, король устанавливает рамки, в которых можно свободно осуществлять образовательный процесс, освобожденный с этого времени от всякой церковной опеки. Поэтому XIII век станет столетием Университета…

Самые знаменитые учителя открывают свободные курсы на холме Сент-Женевьев, а школяры в массе своей следуют за ними. Преподаватели стараются отдалиться от ортодоксии, то есть от навязанного «правильного суждения». В частности, они желают преподавать медицину: это задача трудная, ибо папа Гонорий III в 1219 году запретил подобное обучение монахам из опасения, что эти ученые бредни отвратят служителей Господа от теологии, единственной истинной науки. Сразу же работы Гиппократа и Галена начинают все больше изучаться подпольно, во всяком случае, вне церкви, и знания передаются профессорами различных религиозных орденов, стремящихся продемонстрировать некоторую независимость.