Джорджина Хауэлл - Королева пустыни

Конечно, Гертруда наживала и врагов. Она ни в грош не ставила скромно одаренных жен британских офицеров. «Черт бы побрал всех праздных баб!» – сказала она однажды. Она готова была атаковать всякого, кто ей угрожал, противостояла негодяям и убийцам и говорила им правду в лицо за обеденным столом. Я подумала в какой-то момент своего исследования, что ее мог потом убить кто-то из них, и есть исследователи ее биографии и творчества, которые верят, что так оно и было, – среди них по крайней мере один недавний член Британского совета. Будто осознавая эту постоянную угрозу, Гертруда всегда спала с пистолетом под подушкой, даже в фамильном доме в Йоркшире – там она предпочитала ночевать в летнем домике в саду, а не в комфорте своей спальни среди любящих родственников. Пыталась ли она так вывести их из-под удара? Хотя, несомненно, существовали люди, желавшие ее смерти, свидетельств убийства я не нашла (если они и есть, обнаружить их трудно). Но я верю, что она, исполнясь любопытства, храбро шла в экспедициях навстречу неизвестности, так же вышла навстречу ей и в тот последний раз.

Она мечтала выйти замуж и завести свою семью, но то и дело вмешивалась трагедия, кладущая конец таким надеждам. Однако многие ее любили, и не в последнюю очередь та большая семья, которой она в конце концов посвятила свою жизнь и работу: народ Аравии.

Народ ее не забыл. Недавно ее имя и ее работа для Ирака были введены в школьную программу. Старт Арабскому восстанию дал Лоуренс, но путь к созданию нации указала этому народу Гертруда. Она улещала и вмешивалась, вела и организовывала и наконец добыла часто обещаемый и едва не отнятый приз – независимость. И этой цели она никогда не изменила до самого конца, в то время как Лоуренс мучился, колебался и наконец бросил арабский вопрос, попытавшись уйти от себя и стать совсем другим человеком – скромным рядовым авиации по фамилии Шоу.

Гертруда Белл держалась своих амбициозных планов для арабов с поразительной последовательностью. Она показала своим умным, но несколько нескладным коллегам по каирскому бюро разведки, как им победить на своем участке Великой войны, и привела развивающуюся британскую администрацию Месопотамии к блестящему будущему, рука об руку с арабами к взаимной выгоде. И она не складывала оружия, когда ее колониалист-начальник пытался ее осадить, когда Черчилль хотел вовсе вывести британские войска из Ирака, когда политические махинации в Европе поставили все ее достижения на грань катастрофы и когда она, разыгрывая свою последнюю карту, удержала короля Фейсала от того, чтобы загубить к чертям всю проделанную работу во имя арабского превосходства.

Гертруда основала публичную библиотеку и Иракский музей в Багдаде, главное крыло которого было в 1930 году названо в ее честь. Музей все еще хранит оставшиеся сокровища страны, рождение которой восходит к первым цивилизациям. И хотя будущее Ирака отчаянно непредсказуемо, один факт неоспорим: умирая в тысяча девятьсот двадцать шестом году, Гертруда Белл оставила в Ираке стремящееся к общественному благу умелое правительство, работающее без институциональной коррупции и ставящее своей целью равенство и мир. Во времена, когда слова «империя» и «колониализм» стали ругательствами, Британии мало чего приходится стыдиться в обустройстве Ирака, где обещание арабской независимости наконец-то было выполнено. Я согласна с ее давней подругой из Оксфорда, Джанет Хогарт, которая о ней написала: «Гертруда была, мне кажется, величайшей из женщин нашего времени и, может быть, входит в число величайших всех времен».

Пока жил Фейсал, Ирак был страной, где люди могли жить без страха и страданий. Его сын принц Гази – ребенок, которому Гертруда покупала игрушки в магазине «Харродз», – унаследовал корону в тысяча девятьсот тридцать третьем и продолжал править крепкой рукой. Может быть, слишком крепкой: подавляя восстание ассирийцев за независимость, он допустил бойню тридцать третьего года. После смерти Гертруды династия, которую она основала, держалась еще тридцать два года, а Европа рухнула в войну всего через тринадцать лет, потянув за собой весь остальной мир. Чего бы только сейчас не отдали Америка и Британия за перспективу мирного и управляемого Ирака хотя бы на четыре года!

Многочисленные письма, дневники и донесения, не меньше, чем ее восемь книг и основной труд «Обзор гражданской администрации в Месопотамии», сделали Гертруду Белл самой документированной женщиной всех времен. Как писать эту книгу, подсказывал мне ее голос, слышимый с написанных ею страниц, – доверительный, мечтательный, исполненный юмора и прозрачно простой. Хотя Гертруде не хватало повествовательного напряжения, чтобы уложить в контекст рассказа о ней все, что она имела сказать, ее голос нужно услышать и оценить – поэтому я и решила использовать куда больше ее слов, чем появилось бы в обычной биографии. Эти фрагменты передают непосредственное ощущение ее блестящего ума, живо показывая ее остроумие и характер.