Барбара Аутланд Бейкер - Арнольд и я. Жизнь в тени Австрийского Дуба

Во время своих занятий друзья пристально присматривались к девушкам, которые занимались вместе с ними, и отчаянно флиртовали. Самым важным моментом в дружбе Арнольда и Франко стало то, что Франко невольно занял место старшего брата Арнольда, которым тот все время хотел управлять.

Эти двое стали по-настоящему неразлучными: они вместе жили в маленькой, просто меблированной квартире, в которой Арнольд занял хорошую кровать, а Франко приходилось довольствоваться раскладушкой. Для людей, чем-то отдаленно напоминавших животных, Арнольд и Франко поддерживали у себя в квартире достаточную чистоту и порядок, хотя им и приходилось иметь дело с расставленными по полкам многочисленными сувенирами и трофеями, на которых и под которыми постоянно накапливалась пыль. Дважды в день друзья ходили на тренировку в знаменитый зал Gold’s к своему тренеру Джо Голду, которого Арнольд прозвал Толстяком. Там, в зале, под надзором Джо Австрийский Дуб и Итальянский Жеребец тренировались до самозабвения. Во время тренировок друзья постоянно подшучивали друг над другом и обменивались колкостями относительно своей мускулатуры.

– Франко, тавай лучше прорабатывай внутреннюю поверхность бедер, ты, шлюха солдатская.

– Арнольд, давай тринируй свои девчачьи голени и свой жырный жывот, ты, свинья!

Им нравилось разговаривать на подобной тарабарщине, и они ощущали, что во время совместных занятий их силы умножаются в большей степени, чем если бы они тренировались поодиночке. Арнольд, таким образом, получил себе в распоряжение «брата» – человека, о котором можно было заботиться и с которым было весело проводить время. Имея в лице Франко суррогатного брата, а в лице Джо Голда – суррогатного отца, Арнольд начал формировать свою идеальную американскую «семью». Арнольд был самым знаменитым бодибилдером своего времени, постоянно появлялся на страницах журнала, издаваемого Джо Голдом, жил в стране своей мечты и уверенно шел к финансовым успехам. Однако в свои двадцать два года он все же начал осознавать, что его жизнь далеко не идеальна.

После нашего знакомства мы с Арнольдом проводили все время вместе, а затем в нашу жизнь вошел вновь приехавший Франко. После своих занятий в зале Арнольд заходил за мной на работу, которую я к тому времени уже успевала закончить, и мы с ним шли в кино, к его знакомому фотографу Арти Зеллеру или уезжали на побережье Малибу. Буквально вся моя жизнь вращалась вокруг нашей троицы: мы ели вместе, загорали вместе, вместе ездили на машине и учились разговаривать на английском тоже вместе. Если кто-то из них указывал мне на часть тела, какую-нибудь птицу или, скажем, песок, то я говорила, как это слово будет звучать по-английски. Стоит отметить, что оба моих силача были прилежными и благодарными учениками.

По ходу общения с этими заезжими европейцами я постепенно начала к ним привыкать, хотя и представляла себе развитие событий несколько иначе. Арнольд жил в своем собственном мире, состоявшем из конкурирующих между собой бодибилдеров и их ярких спутниц, но во мне он открыл новый тип девушки, которая в культурном и интеллектуальном плане была на голову выше девушек из его обычного окружения. «Противоположности притягиваются», – смеялись над нами друзья.

Прознав о моем не совсем обычном летнем романе, мои родители изъявили желание познакомиться с этим силачом – они планировали провести выходные в Санта-Барбаре и предложили нам присоединиться к ним. Арнольд всегда был рад побывать в новых для себя местах, и мы с ним поехали к моим родителям. Я просто не могла дождаться того момента, когда увижу их реакцию и выслушаю их мнение о своем новом друге, – ведь он был так не похож на всех тех, с кем я раньше встречалась. Оставив в стороне его габариты, можно сказать, что он был экстравертом, всегда пребывал в веселом настроении и выглядел очень взрослым.

После формального представления родителям мне стало понятно, что Арнольд им понравился: он отвечал им улыбкой на улыбку и смеялся самым неподражаемым образом. Мне, конечно, приходилось работать переводчиком и объяснять Арнольду непонятные моменты на упрощенном английском, но большинство наших шуток касались простых вещей и были понятны всем.

Бывали, правда, времена, когда Арнольд не был смешным. К примеру, он мог разозлиться по поводу чужой беспечности – особенно это касалось медленно едущих водителей, которые были абсолютно непохожи на немцев, рассекающих на большой скорости по своим автобанам. В то время как я сидела в пассажирском кресле, а Арнольд был за рулем, я нервничала так, словно была мухой, попавшей в сети к пауку. Я мучила себя картинами скорой и быстрой смерти на дороге, и непреклонный Арнольд доводил меня до белого каления бешеной скоростью, резкими поворотами и частыми перестроениями. Пасифик Кост Хайвей, Фривей 405, бульвар Сан-Винсент – любая из этих улиц могла стать местом моей смерти и «украсить» некролог.