Джейн Хокинг - Быть Хокингом

Поскольку у нас не было времени на чтение газет, мы довольствовались вырезками из них, которые делали для нас мои родители. Часто они отправляли нам целый ворох вырезок, иногда об открытиях в астрофизике, иногда о льготах для инвалидов. В одной из таких заметок говорилось о том, что инвалиды могут востребовать стоимость водительского удостоверения. Мы обратились к врачу Стивена за пояснениями. Он сказал, что статья опередила принятие законопроекта: в 1971 году еще не существовало механизма для возврата пошлины, уплаченной за водительское удостоверение, – он появился несколько лет спустя. Однако доктор Свон предложил Стивену другой вариант: подать заявление на получение автомобиля для инвалидов.

Эта чудесная возможность открывала для нас удивительные перспективы. Сумев справиться с джойстиком в электромобиле, Стивен получал новую, механическую подвижность вместо утраченной физической. Его заявление было принято, бюрократические формальности выполнены, оставалось только одно: найти закрытое место парковки в непосредственной близости к электрической розетке, чтобы заряжать батарею по ночам. Как часто бывало с нами, решение пришло из неожиданного источника, когда Хью Корбетт, директор Университетского центра, проживающий на другом конце улицы, узнав о нашей проблеме, незамедлительно предложил Стивену парковочное место под крышей и с розеткой.

Хотя автомобили для инвалидов критикуют за ненадежность, электромобиль, двигающийся со скоростью хорошего велосипеда, позволил Стивену снова стать хозяином собственного времени. Он мог ездить куда угодно, распределяя рабочее время между кафедрой колледжа и Институтом астрономии. По возвращении домой ранним вечером он притормаживал возле дома, и тогда Роберт выбегал к нему навстречу, садился рядом с ним на бортик автомобиля, и они вместе преодолевали финальные пятьдесят метров до парковки, а я шла вдогонку с инвалидным креслом, в котором отвозила Стивена домой. В этой системе, само собой, случались неполадки. Машина часто ломалась, другие автомобили перегораживали нам выезд с парковки. Один раз она перевернулась, сильно испугав Стивена, но, к счастью, больше ничем ему не навредив.

Летом мы с детьми порой отправлялись на пикник в район обсерватории и посещали Стивена в его офисе в Институте астрономии. Пронзительные детские голоса оповещали Стивена о нашем прибытии, наполняя коридоры с мягкими коврами, подобно порывам весеннего ветра. Выражение лица Стивена, как всегда, было гораздо более красноречивым, чем произносимые слова; в таких случаях широкая улыбка озаряла его лицо, передавая ту радость, которую доставляли ему дети. Обсерватория, построенная в 1823 году в соответствии со своим назначением, с куполом в центре и жилыми частями здания для астрономов, была похожа на необычный и внушительный деревенский коттедж, окруженный ухоженными аллеями и садами, где нам предоставили небольшой огородик для выращивания собственных овощей и фруктов. В церковном дворике было идеальное место для роз и лилий, но мне не хотелось осквернять его почву посевами овощей. На участке рядом с обсерваторией дети с радостью принялись за дело: копали, сажали семена и наблюдали за их ростом, перемежая эти занятия с веселой болтовней. Осенью мы с гордостью набирали полные сумки фасоли, моркови и салата и несли все это в институт к Стивену, чтобы похвастаться ему, прежде чем направиться домой в авангарде его электромобиля.

Эти беззаботные дни, проведенные на границе между городом и деревней, давали нам возможность укрыться от возрастающей суматохи на улице Литл-Сент-Мэри. Когда случай привел нас сюда в 1965 году, улица была островком спокойствия. К началу 1970-х она стала превращаться в оживленную и опасную, которую многие использовали для проезда к Университетскому центру, Питерхаус-колледжу и отелю «Гарден-Хаус» на берегу реки. Частенько десятитонный грузовик по ошибке заезжал на нашу улицу, надеясь таким образом доставить свой груз в центр или отель, но застревал посередине улицы в месте сужения проезжей части. Затем грузовику приходилось задним ходом заезжать на Трампингтон-стрит, притираясь к фасадам наших домов и наполняя гостиные выхлопными газами.

Если днем это составляло главную проблему, то ночью нам не давали уснуть глухие содрогания ритмов поп-музыки, доносившиеся из так называемого музыкального салона Питерхаус-колледжа. Члены колледжа весьма дальновидно расположили свой музыкальный салон, в котором царила поп-музыка, вдали от других зданий колледжа, в комнате, выходящей на церковный двор. Возможно, они полагали, что сон мертвых ничем не потревожить. К сожалению, они не подумали о живых обитателях окрестностей, особенно пожилых и совсем юных, для которых ночные завывания, грохот и вибрация были невыносимы.