Джейн Хокинг - Быть Хокингом

Когда мы уходили из ресторана, меня немало удивил сюрприз – необъятный букет оранжевых и желтых лилий, который мне преподнесло руководство отеля. Несмотря на то что его адресовала мне коммерческая организация – один из отелей сети «Хилтон», жест был впечатляющий. Он напомнил мне о той жемчужине, которую Рут Хьюс подарила мне в Калифорнии, когда Стивена наградили медалью папы римского в 1975 году. Я поняла, что меня заметили.

[191]

Неделю спустя мы с Тимом уже снова были во Франции. Мулен сонно жмурился на вечернем солнце, пока мы въезжали на холм и открывали ворота. Бодрящий свежий воздух проникал глубоко в мои астматические легкие, восстанавливая силы, так как я физически устала от длительной поездки и была эмоционально напряжена после недавних взлетов и падений. Внутренний двор, дышащий тишиной и спокойствием, обнимал нас как мягкое одеяло и защищал от жесткости внешнего мира. Тишину нарушало только чириканье воробьев, отражавшееся эхом от белых стен. К их голосам добавился высокий голос Тима, нетерпеливо настаивающий на том, чтобы я поскорее открыла входную дверь, так как ему очень хотелось зайти внутрь и забраться на свой чердак, проведать модели аэропланов, которые стремительно вращались вокруг своей оси, свисая над лестничным проемом, и были отгорожены от перил запутанной сетью ниток и клейкой ленты. Мы бегали из комнаты в комнату, проверяя каждый уголок и закоулок в доме и вновь знакомясь с каждой старинной балкой. К нашему удивлению, старый пыльный сарай изменился до неузнаваемости, как Золушка перед балом, и был готов принять свиту из сиделок Стивена. Груды камней, паутина и гниющие стропила исчезли, а на их месте внизу появилась большая комната с полом, выложенным плиткой, и маленькая кухня, а наверху – две большие спальни и ванная. Массивные новые балки и пригодные старые так органично поддерживали столетнюю конструкцию, что если бы не сияние новизны всех креплений, то могло показаться, что все балки были в доме испокон веков. Затем мы устремились в сад, предвкушая еще больше открытий. В наше отсутствие кто-то явно поколдовал там. Тим ахнул: «Прямо как в Букингемском дворце!» – и он был прав. Саженцы и семена в цветочном бордюре полностью выросли, и там, где в мае находились маленькие отдельные пучки и небольшие всходы, теперь нас восторженно приветствовало буйство красок и кивание пышных цветочных головок. Еще многое требовалось сделать: покрасить стены и покрыть полы, но основная работа была завершена. Мулен был готов принять не только нас, но и всю толпу наших летних гостей. Мой брат планировал приехать вместе с семьей и четырьмя детьми одновременно с другом Тима Артуром и его родителями, которые собирались к нам в гости на выходные. Джонатан должен был привезти моих родителей, а Стивен – прилететь в Ле Туке в сопровождении своей самой проверенной сиделки Пэм Бенсон, а также Элейн и Дэвида Мэйсонов.

Пока я не намеревалась вмешиваться ни в какую любовную привязанность, которая могла возникнуть между Элейн и Стивеном; мне казалось, что ее, профессиональную сиделку, могло убедить понимание того, что успех нашей задачи зависел от хорошо сбалансированной командной работы.

Несмотря на опасения моей матери, я пригласила к нам семью Мэйсонов, оптимистично надеясь на то, что опыт проживания с нами в одном доме, но в более расслабленной обстановке, чем в Кембридже, поспособствует большему уважению к самодисциплине, которая лежала в основе нашей повседневной жизни. Пока я не намеревалась вмешиваться ни в какую любовную привязанность, которая могла возникнуть между Элейн и Стивеном; мне казалось, что ее, профессиональную сиделку, могло убедить понимание того, что успех нашей задачи зависел от хорошо сбалансированной командной работы. В нашей ситуации нарушителям порядка места не было.

Я столь же наивно полагала, что если она поймет, что мы с Джонатаном, разумеется, не спим вместе в одной комнате, то она научится уважать modus vivendi [192], который позволял нам продолжать непрерывно заботиться о Стивене и детях, что бы ни случилось. Конечно, только самый фанатичный фундаменталист мог не видеть того, чего мы пытались достичь, тех усилий и ограничений, сопровождавших эти попытки. По иронии судьбы когда-то очень давно Стивен терпеть не мог фундаментализм и приходил от него в ярость, высмеивая любого, кто пытался его проповедовать.

Мы – то есть я, Тим, мой умелец Клод и одна очень услужливая девушка из деревни – все еще энергично наносили белую эмульсию на стены новой нижней части дома, когда мой рассеянный братец и его семья с четырьмя детьми приехали к нам – на неделю раньше. Однако Крис с лихвой компенсировал их неожиданный приезд, взяв на себя приготовление пищи. По его мнению, лучшими туристическими объектами Франции были супермаркеты, где он с удовольствием проводил время, прогуливаясь вдоль полок в поисках все более экстравагантных ингредиентов для добавления в свою кастрюлю с едой, которая издавала из новой кухни такой аромат, что у нас каждый вечер текли слюнки при мысли о предстоящих гастрономических наслаждениях.