Таня Перес - Дитя дорог

Я поворачиваюсь к «даме» и говорю:

– Они, наверно хотят меня помыть.

Она отвечает кислым голосом:

– Я себе представляю, что ты полна вшей.

Вот такая радушная встреча ждала меня в доме моего любимого дяди Павла. Со временем, я поняла, что в этом доме есть определенный порядок. Дядя и его «жена» снимали две комнаты, спальню и столовую, у старой дамы.

Она действительно была старой и такой же была ее дочь. Обе жили во второй половине дома. Со временем, я поняла, что у них было две комнаты: спальня и колоссальная библиотека. Столовую они отдали дяде Павлу за деньги. Я сразу же поняла, что у дяди не было проблем с деньгами, и решила об этом не думать. Обе женщины разговаривали со мной мягко и с симпатией. Они меня хорошо помыли, так же как в больнице, тщательно просмотрели на мои коротенькие волосы и не переставали восхищаться моей красотой. Когда я увидела себя в большом зеркале в ванной комнате, я страшно удивилась. Я давно себя не видела и поняла, что я сильно изменилась. Я была очень худа, руки и ноги были тонкие и слабые, а мои коротенькие волосы наконец-то приобрели свой настоящий цвет. Насчет моего лица я не могу ничего сказать, на кого я похожа, на себя или на кого-то другого. Я не верила восторгам обеих дам. Думаю, что они хотели меня приободрить.

Пришла очередь одежды. Женщина помоложе, дочь, подошла к своему шкафу и вытащила оттуда вязанную белоснежную шерстяную блузку, беленькую маячку, и самое интересное, широкую зеленую юбку. Они нашли в своем шкафу ароматное мыло, которое напомнила мне многое. Мне кажется, что я снова превращаюсь в человеческое существо. Единственная проблема, которая осталась, были мои сапоги, которые со временем стали страшными. Интересно, почему они так быстро превратились в ничто? Этому не было замены.

– Твой дядя принесет тебе сапожки из коммуны. У нас нет подходящего размера. У нас большие ноги.

– Я не видела тут грязи. – Отвечаю я.

– Здесь есть и грязь, и слякоть и снег. Всего есть вдоволь! Давай мы тебя накормим.

Меня посадили за стол. К моему величайшему счастью я вижу большую кастрюлю борща! Пришло время еды.

– Я прошу прощения, что происходит с моим дядей и его женой? Они не ждут меня к обеду?

– О… а! Будь спокойна. Твой дядя вернулся на работу, а его жена пошла спать.

– Она ест одна?

– Нет, нет. Она кушает с твоим дядей, но она на диете.

– А почему? Она больна?

Обе женщины начинают совершенно по-детски хохотать.

– Она не хочет растолстеть. У нее особая еда.

По их тону я поняла, что она не имеет ни малейшего желания меня вскоре увидеть. Отложили встречу.

– Я вижу, что у вас замечательная библиотека!

– Да, наша библиотека очень даже богатая. Мой папа был библиотекарем.

– Какое счастье, – говорю я. – Я обожаю читать. Я могу только читать, есть, спать и все, я счастлива!

– Да, – говорит молодая. – Я тоже такая. А что случилось с твоими ручками, Танюша?

– Замерзли. Во время странствий. И ноги тоже.

Обе женщины не поняли и не могли понять то, что они слышат.

– Что за эшелоны?

Я рассказываю им о бессарабских евреях, о моих родителях и даже об ужасной смерти моей бабушки. У них текут слезы из глаз, они меня обнимают и говорят:

– Не бойся, не волнуйся. Это все позади. Твой дядя нам сказал, что тебя он обожает больше всех в мире. Еще он сказал, что у него никогда не было и никогда не будет детей. Ты его единственный ребенок!

– Он рассказал вам о своей жене, о моей настоящей тете?

– Нет. Но мы поняли сами, что эта «дама» его подруга жизни, а не жена.

– А что такое подруга жизни?

Обе начали смеяться, немного растеряно.

– Он нам рассказал много рассказов, что ее мужа убили по дороге, а его жену убили в Кишиневе.

– Кто убил?

– Румыны, кто же еще?

– Но ведь она тоже румынка. Я слышу, что она все время говорит по-румынски.

– Она такая.

– Вы ее не особенно любите?

Опять смятение.

– М-м-м… она не совсем симпатична. Мы не совсем понимаем ее. И что она от нас хочет.

– А что такое подруга жизни?

– Это что-то вроде любовницы. Ты знаешь, девочка, что такое любовница?

– Конечно, знаю, что за вопрос?! Помню, в Кишиневе у него было много таких. Из-за одной мы не уехали с русской армией. И вся наша семья погибла по дороге в Транснистрию.

– Давай не будем говорить о грустном! – говорит пожилая дама. – Мы тебе дадим книги. Ты всегда будешь с нами кушать, когда захочешь и тогда, когда твоя «дама» не позовет тебя за их стол.

– А где я буду спать?