Таня Перес - Дитя дорог

Солдат, разбирающий письма громко меня спрашивает:

– Это ты Татьяна? Тебе 13 лет? Ты из Кишинева?

– Да, – говорю. – Это я! Это что письмо от моей няни?

– Нет, – говорит солдат.– Письмо из гетто Балты. Человек по имени Корин написал его.

– Корин? Я такого не знаю.

Я чувствую, как по моей спине текут капли пота, голова кружиться, я почти в обмороке.

– Садись, садись, – говорит Роза. – Что с тобой?

– Я не знаю. Кто такой Корин? – слабым голосом говорю я. – Можно прочесть это письмо?

– Ты умеешь читать по-русски? – спрашивает солдат.

– Конечно!

Я встречаю его пронзительный взгляд и чувствую, что сержант Василиу насторожился. Все это приводит меня в большое смятение. Солдат смотрит на сержанта вопрошающим взглядом, тот опускает голову в знаке согласия. Я не могу преодолеть дрожь в руках. Я открываю письмо, написанное большими печатными буквами, от руки моего дяди Павла. Все на меня смотрят со вниманием.

– А! Теперь я все понимаю! – делаю вид что читаю, а в моей голове готовится быстрая история. Я перевожу на румынский фразы, не написанные в письме.

– Ну, расскажи, расскажи, что там написано? – спрашивает сержант.

– Сейчас я начинаю понимать. Тот, который послал это письмо, это один из начальников в Балте. Он писал такие письма во все лагеря вокруг Балты, и одно из них попало сюда.

– А зачем он пишет?

– У него есть товарищ, которого зовут Павел и, он ищет девочку с именем Татьяна, и это я.

– А почему этот Павел попросил его искать тебя в нашем лагере?

– Очень просто, – говорю я. – Это мой дядя. Он ищет меня во всех городах и во всех местах, которые он знает. Вот он пробует меня найти и в Любашевском лагере.

– А что делает твой дядя Павел?

– Я не знаю, этот дядя Павел муж сестры моей мамы. Корин говорит, что дядя ищет меня уже несколько лет. Вы помните, господин сержант, я вам рассказывала, что я потеряла своих родителей во время побега. Я уверена, что они оба умерли! А вы, вы румынские полицейские сунули меня в этот лагерь только потому, что я хотела помочь маленькой девочке Анюте. А это письмо попало сюда совершенно случайно.

– А этот Корин, кто?!

– Понятия не имею. Наверно, какой-то друг моего дяди Павла. Он всегда любил иметь кучу друзей. Теперь вы поняли.

– Довольно убедительная история. А ты хотела бы поехать в город Балту? Ты хочешь найти своего дядю?

– Безусловно, даже прямо сейчас!

– Хорошо. Завтра утром готовься к поездке.

– У меня нет совершенно никакой одежды. Это пальто и эта шапочка стали маленькими, я выросла за это время.

– Я тебя одену, – говорит Роза. – Зайди ко мне утром перед вокзалом, я тебе дам все, что тебе надо.

Я знала, что у Розы огромное количество одежды и обуви, снятых с убитых евреев.

– Спасибо, спасибо за все.

У дверей, перед выходом я слышу, что солдат-почтальон говорит с восторгом:

– Видно, что она получила воспитание, хорошо видно!

Я вхожу в комнатушку моих стариков, ничего им не рассказываю, ложусь на свое «ложе» и не сплю всю ночь.

На следующий день, после этого странного вечера, дверь открылась у наших стариков, на пороге стоял сержант Василиу. Он посмотрел на меня, не говоря ни одного слова. Он поздоровался со стариками и объяснил им, что сегодня я еду в гетто Балты и если они хотят передать какие-нибудь письма, то он готов их взять.

– В двенадцать часов будь готова. Поезд уходит в половине первого.

– Хорошо, – говорю я спокойно.

Сердцебиение. Мысли бешено крутятся в моей голове. Я должна еще попрощаться с людьми, которые помогли мне в этом лагере. Первым долгом – Роза! Я бегу к «швейкам». Роза мне обещала верхнюю одежду. Она открывает дверь.

– Первым делом сними это страшное пальто и эту шапку и выброси это прямо во дворе.

С тяжелым сердцем я расстаюсь со своим пальто и шапочкой. Последние реликвии оставшиеся от дома в Кишиневе. Она посмотрела на мою голову, на мои очень короткие волосики и спросила:

– Ты чиста?

– Да, – отвечаю я. – Вчера я прошла дезинфекцию и меня постригли.

– Кто это сделал?

– Старики, – вру я.

– Хорошо, зайди.

На столе лежит пальто. Очень длинное. Скучного коричневого цвета. Это пальто «городское». Видимо, снятое с плеч какой-то еврейки, которую ограбили и убили. Она торжественно подносит мне платок из тонкой шерсти, белый в коричневую полоску. Она улыбается!

– Видишь, как я тебе все подобрала?

– Роза, что я с этим буду делать?

– Ты повяжешь это на свою голову, вместо этой красной дряни, которую ты носила все это время.