Анна Франк - Убежище. Дневник в письмах

Единственное, чем мы еще можем пользоваться, – это паром. Паромщик на Йозеф-Израэльскаде сразу взял нас, как только мы попросили нас переправить. Голландцы, безусловно, не виноваты, что нам, евреям, так скверно. Если бы только не ходить в школу, на Пасху украли мой велосипед, а мамин велосипед папа отдал на хранение знакомым христианам. Но к счастью, каникулы приближаются быстрыми шагами, еще неделя – и конец мучениям.

Вчера утром случилось кое-что приятное. Я проходила мимо велосипедной стоянки, и тут меня кто-то окликнул. Я обернулась и увидела, что за мной стоит симпатичный парень, с которым я познакомилась накануне вечером у Вилмы. Он ее троюродный брат, а Вилма моя знакомая. Сначала она мне казалась очень милой. Так оно и есть, но она целый день говорит только о мальчиках и ни о чем другом, и это начинает надоедать. Парень подошел, немного стесняясь, и представился: Хелло Силберберх. Я слегка удивилась и не очень поняла, что ему нужно, но скоро все выяснилось. Он хотел составить мне компанию и проводить меня в школу. «Если тебе по дороге, пойдем», – ответила я, и мы пошли вместе. Хелло уже шестнадцать лет, и он очень мило рассказывает всякие истории.

Сегодня утром он опять ждал меня, и, наверно, теперь так и пойдет.

Милая Китти!

До сегодняшнего дня я совершенно не могла найти время, чтобы тебе написать. В четверг провела весь день у знакомых, в пятницу к нам пришли гости, и так – до сегодняшнего дня.

За эту неделю мы с Хелло познакомились ближе, он мне много рассказал о своей жизни. Он приехал из Гельзенкирхена и живет тут, в Голландии, без родителей, у дедушки и бабушки. Его родители живут в Бельгии, а ему поехать туда невозможно. У Хелло была девочка, Урсула. Я ее тоже знаю, она образец кротости и скуки. С тех пор как Хелло со мной познакомился, он понял, что с Урсулой ему скучно до одури. Так что я – своего рода противоснотворное, никогда не знаешь, на что пригодишься!

В субботу у меня ночевала Жак. Днем она ушла к Ханнели, и я скучала смертельно.

Вечером Хелло должен был прийти ко мне, но около шести он позвонил. Я подошла к телефону, и он сказал:

– Говорит Хельмут Силберберх. Будьте добры, можно позвать Анну?

– Да, Хелло, это Анна.

– Привет, Анна. Как поживаешь?

– Спасибо, хорошо.

– Я хотел тебе сказать, что, к сожалению, сегодня не смогу прийти, но все же мне хотелось бы с тобой поговорить. Можно, я через десять минут подойду к твоему дому?

– Хорошо, ну пока!

– Пока, я сейчас буду.

Положив трубку, я скоренько переоделась и немножко поправила волосы. Потом в волнении высунулась из окна. Наконец он пришел. Чудо из чудес – я не помчалась по лестнице стремглав, а спокойно ждала, пока он позвонит. Я спустилась вниз, и он, не дав мне прийти в себя, выпалил:

– Слушай, Анна, моя бабушка считает, что ты еще слишком молода, чтобы с тобой встречаться. Она говорит, мне надо бывать у Лёвенбахов, но ты, наверное, знаешь, что я больше не встречаюсь с Урсулой.

– Почему, разве вы в ссоре?

– Нет, наоборот. Я сказал Урсуле, что мы все равно разные люди и поэтому нам лучше порвать отношения, но пусть она ходит к нам в гости, а я, надеюсь, буду бывать у них. Ведь я думал, что Урсула гуляет с другим мальчиком, и соответственно с ней обращался. Оказывается, это совершенно не так. И теперь мой дядя говорит, что я должен перед ней извиниться, но я, конечно, не хочу, и поэтому я с ней порвал, но это всего лишь одна из множества причин.

Моя бабушка хочет теперь, чтобы я бывал у Урсулы, а не у тебя, но я не хочу и не буду! У стариков бывают иногда страшно устарелые представления, но мне с ними считаться нечего. Конечно, я завишу от бабушки и дедушки, но в каком-то смысле и они нуждаются во мне. Вечерами по средам я теперь свободен, потому что дед с бабушкой думают, будто я хожу на уроки резьбы по дереву, а на самом деле я бываю в кружке сионистской партии. Мне ходить туда нельзя, потому что мои бабушка и дедушка очень против сионизма. Я тоже не фанатик этого дела, но мне интересно. Хотя в последнее время там какая-то неразбериха, и я думаю, что больше туда ходить не стану. В среду я туда пойду в последний раз. Значит, мы можем с тобой видеться по средам вечером, по субботам днем и вечером, в воскресенье днем и так далее.

– Но если твои бабушка и дед этого не хотят, то тебе не следует делать это за их спиной.

– Силой любить не заставишь.

Когда мы проходили мимо книжной лавки Бланкевоорт, там стоял Петер Схифф с двумя ребятами; в первый раз за долгое время он со мной поздоровался, и я страшно обрадовалась.