Анна Франк - Убежище. Дневник в письмах

Хенни Метс девочка веселая и милая, но ужасно громко говорит, и когда играет на улице, то ведет себя как маленькая.

Очень жаль, что Хенни дружит с одной девочкой, Беппи, которая на нее очень плохо влияет, потому что эта Беппи ужасно подлая и грязнуля.

Про Й. Р. можно писать сочинения. Й. – хвастунья, сплетница, противная, строит из себя взрослую, коварная, лицемерная. Жалко, что ей удалось прибрать к рукам Жак. Й. плачет по всякому поводу, боится боли и страшная жеманница. Всегда наша юффрау Й. права. Она ужасная богачка, и ее шкаф забит хорошенькими платьицами, но они слишком старомодны. Она воображает себя красавицей, хотя в действительности дело обстоит совсем наоборот. Мы с Й. друг друга просто терпеть не можем.

Ильза Вагнер – веселая и отличная девочка, но чересчур дотошная и может нудить часами. Ильза довольно сильно привязана ко мне. Вообще-то она умница, но лентяйка.

Ханнели Хослар, или Лис, как ее зовут в школе, чудна́я девочка, обычно такая стеснительная, а дома ужасно грубая. Все, что ей рассказывают, она выбалтывает матери. Но свое мнение она высказывает откровенно, и я очень хорошо отношусь к ней, особенно в последнее время.

Нанни ван Праах-Сихаар – забавная, маленькая, умная девочка. Мне она нравится. Она довольно хорошенькая. Многого о ней не скажешь.

Эфье де Йонг, по-моему, просто неподражаема. Ей только исполнилось двенадцать, но она настоящая дама. Со мной она ведет себя так, будто я младенец. Еще она всегда готова помочь, и поэтому она мне нравится.

Х. З. – самая красивая девочка в нашем классе. У нее милое лицо, но на уроках она довольно тупа. Я думаю, что ее оставят на второй год, но об этом я ей, конечно, не говорю.

Х. З., к моему великому удивлению, не оставили на второй год.

И в завершение рассказа о наших двенадцати девочках – сижу я с Х. З.

О мальчиках говорить можно много, но все равно будет мало.

Морис Костер – один из многих моих поклонников, но довольно занудный парень.

Салли Спрингер – невероятный пошляк, и идет слух, что он с кем-то спарился. И все-таки он мне кажется чудесным парнем, потому что он ужасно смешной.

Эмиль Боневит – поклонник Х. З., хотя ее это не очень волнует. Он довольно скучный.

Роб Коэн тоже был влюблен в меня, но теперь я больше не могу его выносить. Это лицемерный, лживый, плаксивый, странный и скучный мальчишка, ужасно много из себя строит.

Макс ван де Велде из крестьянской семьи в Медемблике, но он, как сказала бы Марго, вполне подходящий.

Херман Коопман тоже ужасно пошлый, как и Йопи де Беер – страшный ухажер и бабник.

Лео Блом – закадычный друг Йопи де Беера и перенял от него пошлые привычки.

Альберт де Мескита перешел из школы Монтессори номер шесть и перескочил через один класс. Ужасно умный.

Лео Слахер тоже перешел к нам из этой школы, но он не такой умный.

Рю Стоппелмон, маленький и странный мальчишка из Алмело, перевелся позже в нашу школу.

К. Н. делает все, чего делать нельзя.

Жак Кокерноот сидит позади нас вместе с Пам, и мы просто умираем со смеху (Х. и я).

Харри Схаап самый приличный мальчик у нас в классе, он вполне приятный.

О Вернере Йозефе можно было бы сказать то же самое, но он большой тихоня и потому кажется скучным.

Сам Саломон этакий хулиган с задворок, противный парень. (Поклонник!)

Апи Рим довольно религиозный, но тоже дрянь.

На этом я заканчиваю. В следующий раз у меня будет так много чего написать тебе, значит, я так много расскажу тебе. Пока, ты такой чудесный!

Для девочки вроде меня такое непривычное чувство – вести дневник! И не только потому, что я раньше никогда не писала. Мне кажется, что позже ни мне самой, ни кому-нибудь другому не будут интересны признания тринадцатилетней школьницы. Но на самом деле это не так важно, просто мне хочется писать, и больше того – высказать откровенно и абсолютно все, что у меня на душе.

«Бумага терпеливее людей». Эта поговорка вспомнилась мне в один из грустных дней, когда я сидела, уронив голову на руки, и от вялости не могла решить – то ли пойти гулять, то ли остаться дома, и в конце концов так и просидела в раздумьях на одном месте. Действительно, бумага все стерпит, и так как я никому не собираюсь показывать эту тетрадь в картонном переплете, которая носит высокопарное название «дневник», – разве что в моей жизни появится когда-нибудь друг или подруга и станет настоящим другом или подругой, – то кому какое дело.

Вот я и подошла к самому главному, откуда взялась у меня сама идея вести дневник: у меня нет настоящей подруги. Чтобы было совсем понятно, это надо бы объяснить, ведь никто не поймет, что тринадцатилетняя девочка совершенно одинока на всем белом свете. Конечно, это неправда. У меня милые родители и шестнадцатилетняя сестра, в общей сложности у меня наберется не менее тридцати знакомых и так называемых подружек. У меня уйма поклонников, они глаз с меня не сводят, а на уроках, когда ничего другого не остается, стараются поймать мой взгляд в осколке зеркальца. У меня есть родственники, милые тетушки и хороший дом. Посмотреть со стороны – чего мне еще не хватает, кроме настоящей подруги. Со всеми моими знакомыми только и можно, что дурачиться, я с ними никогда ни о чем, кроме как о пустяках, поговорить не могу. Откровенность с ними невозможна, вот что главное. Может быть, что-то во мне самой мешает мне быть откровенной с другими, но факт остается фактом, и, к сожалению, тут ничего не поделаешь. Вот потому и дневник.