Силия Ли - Черчилль. Династия на вершине мира

Приоритетной задачей стран-победителей было создание организаций, способствующих предотвращению будущих войн. Термин «Объединенные Нации» был впервые использован Уинстоном Черчиллем и Франклином Д. Рузвельтом в Декларации 1942 года, объединившей страны-союзники по Второй мировой войне согласно условиям Атлантической хартии. Организация Объединенных Наций – международная организация – была создана 24 октября 1945 года, заменив Лигу Наций, которая явно не смогла предотвратить войну. Основной целью ООН было предоставление платформы для диалога как альтернативы войне. В Совет Безопасности ООН входило пять постоянных членов: Франция, Китайская республика, Советский Союз, Великобритания и Соединенные Штаты Америки. Первые заседания Генеральной Ассамблеи, с присутствием представителей пятидесяти одной страны, состоялись в Лондоне, в Вестминстерском Центральном зале в январе 1946 года. Надежда создания нового мирового порядка с помощью ООН не оправдала ожиданий, так как бывшие союзники в борьбе против Германии и Японии тотчас вступили в новую холодную войну за мировое превосходство на основе своих разных идеологий.

Между тем здоровье Джека Черчилля продолжало ухудшаться, и из-за аневризмы аорты у него образовалось вздутие груди. После перенесенного им в 1945 году сердечного приступа он переехал жить к своему сыну Джонни и его второй жене Мэри (Куксон) в их лондонский дом на Кэмден-Хилл. Он так часто испытывал сильную боль, что Мэри приходилась регулярно вводить ему морфий. Когда его здоровье поправилось, Джек настоял на том, чтобы вернуться в свой офис в Сити, и каждый день ездил на работу на метро. Позднее в том же году Джонни и Мэри нашли для него хорошую собственную квартиру в лондонском районе Бейсуотер, где он мог окружить себя своими личными книгами и вещами. Эта квартира была по соседству с домом его старой приятельницы – Кэтрин (Кейти) Крайтон, жены достопочтенного Артура Крайтона и дочери полковника Уолтера Трефусиса. Джек очень гордился, когда его наконец приняли (после ряда неудачных попыток) в эксклюзивный лондонский клуб – Turf Club – на Пикадилли, и ему доставляло удовольствие развлекать там свою семью. Перегрин, который в то время еще не был женат, проводил с отцом много времени в последние годы его жизни. Именно в эти годы Джек поведал своему младшему сыну многие факты семейной истории.

В октябре 1945 года, когда Уинстону была присвоена степень почетного доктора Вестминстерского колледжа в Фултоне, Миссури, он получил приглашение выступить на их очередной ежегодной лекции. Согласиться на это ему помогло обещание президента Гарри С. Трумэна представить его аудитории, так как президент был родом из Миссури. 5 марта 1946 года, в небольшом колледже на Среднем Западе США, Уинстон произнес одну из величайших речей в своей жизни. Эта речь была плодом его глубокого понимания истории и его опасений насчет растущего влияния Советского Союза на Европу. Речь стала знаменитой тем, что в ней было дано разительное описание «железного занавеса», разделяющего Европу; хотя это выражение использовалось им неоднократно в прошлом и даже не принадлежало ему. Но благодаря его речи выражение «железный занавес» попало в заголовки газет.

В своей фултонской речи Уинстон предостерегал против новой политики умиротворения и заявлял о том факте, что Советский Союз признает силу и презирает слабость. Он признавал, что у Советского Союза имеются законные государственные интересы, но предупреждал о том, что для сдерживания этих интересов необходимо единство всех англоговорящих стран, связанных между собой особыми отношениями. Это было предостережением Западу не терять бдительности перед лицом новой опасности. Этой речи, прозвучавшей, по мнению некоторых, как первый выстрел в «холодной войне» и неистово осуждаемой Сталиным как призыв к войне, со временем был придан ореол мудрости; она показала способ предотвращения будущих конфликтов с позиции силы и предостерегала от скатывания к катастрофе по причине слабости и нерешительности.

По возвращении из поездки в Америку этот проигравший на выборах премьер-министр приобрел статус государственного деятеля мирового значения. Он тотчас же занялся подготовкой своих военных мемуаров, задуманных как глубокая трактовка общей истории войны (планируемый пятитомник в итоге составил шесть томов). Уинстон всегда считал, что личная репутация находит оправдание в истории [529], и имел твердое намерение писать с точки зрения историка. Он договорился с британскими и американскими издательствами о ряде контрактов на исключительных условиях, гарантирующих ему неимоверно большой доход. Затем он собрал сильную команду исследователей и писателей, куда вошли подающий надежды историк Уильям Дикин – ветеран войны и помощник Уинстона по литературным вопросам, а также блестящий выпускник Оксфордского университета – и высококвалифицированный штабной офицер, генерал сэр Генри Паунэлл, который был начальником штаба Британской экспедиционной армии во Франции и Бельгии. Уинстон упорно боролся с чиновническим аппаратом госслужб британского правительства за получение беспрецедентного доступа ко всем государственным документам, относящимся к войне. Многим из его коллег по военному времени было запрещено цитировать из государственных документов в своих личных мемуарах, но Уинстону, как премьер-министру, который привел страну к победе, был предоставлен исключительный доступ.