Силия Ли - Черчилль. Династия на вершине мира

Прошло некоторое время, прежде чем стало возможным полностью мобилизовать всю мощь Соединенных Штатов Америки – промышленную и военную. Большую часть 1942 года страны-союзники продолжали терпеть поражение, что было особенно мучительно после той радости, которую они испытали при вступлении Америки в войну. Наступление России провалилось, и ее армии были оттеснены назад к Волге и Кавказским горам. Японцы внезапно развернули военные действия в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане. Сдача Сингапура Японии была, пожалуй, самой большой катастрофой в британской военной истории. Пробный рейд морского десанта в порту Дьепп во Франции завершился ужасным поражением. Военно-морской и торговый британский флот понес огромные потери в Тихом и Атлантическом океанах и на Средиземном море. Уинстон, обладающий глубокими знаниями и пониманием военной истории, принимал все эти неудачи так как есть. В июле 1942 года Уинстону пришлось оспаривать вотум недоверия, вынесенный ему на июньском заседании Палаты общин. Однако успех Британии в сражениях против Германии и Италии в Северной Африке, за которым вскоре последовало контрнаступление советских войск при Сталинграде, позволившее окружить 6-ю немецкую армию, были очевидным знаком того, что фортуна в этой войне поворачивалась лицом к западным союзникам. Этот успех укрепил репутацию Уинстона как военного лидера и оградил его от дальнейшей критики внутри страны.

В очередной раз, как в Первой мировой войне по отношению к Франции, Британия стала младшим партнером в коалиции, и в то время, как Советская армия активно сражалась с подавляющим большинством немецких вооруженных сил, в Британию потоком шли войска и боевая техника из Америки, стремящейся при первой возможности открыть второй фронт во Франции. Уинстону становилось все труднее убеждать американцев разделить его более широкое стратегическое видение. С постепенным переходом инициативы на Восточном фронте в пользу Советской армии он решил разработать наступательную операцию стран-союзников в Средиземном море, которая позволила бы британским и американским войскам проникнуть в Центральную и Восточную Европу задолго до возможной попытки вторжения во Францию с запада. В целях упреждения Советской армии в конечном итоге Уинстон вовлек американцев в проведение совместных атак на Сицилию, а затем Италию. Защита Италии немецкой армией нейтрализовала эту стратегию, и американцам предоставилась возможность навязать свою волю и энергично провести в жизнь свои планы по вторжению через пролив Ла-Манш.

С ноября 1943 года, когда Рузвельт и Сталин совместно работали на Тегеранской конференции по открытию второго фронта во Франции летом следующего года, Уинстон окончательно потерял контроль над общей стратегией войны. Конференция также гарантировала, что советские войска будут присутствовать в большом количестве в Центральной Европе до прихода туда западных союзников, и этим были заложены основы последующей холодной войны. Возможно, Уинстон был прав в своей попытке упредить приход советских войск в Центральную Европу, но учитывая, что советская страна-союзник теряла такое огромное количество людей в жесточайших схватках, невозможно полностью понять дальновидность его соображений в то время.

Уинстон, накануне своего семидесятилетия, продолжал работать почти без отдыха. Он много времени проводил за границей, на встречах в верхах или со своими начальниками служб. Джек всегда встречал его при возвращении, часто в сопровождении Клемми. По воспоминаниям Мэри, Клемми черпала силу и утешение все эти трудные годы в постоянном и тихом присутствии Джека. Напряжение работы начало в конце концов давать о себе знать, и здоровье Уинстона пошатнулось. В апреле 1943 года Клемми тоже получила совет от докторов отправиться на оздоровительный отдых к морю. Десять дней, проведенных в Веймуте, в компании добродушного Джека, помогли ей вернуться к делам в наилучшем настроении.

Клемми вела важную военную работу как президент фонда Христианской организации молодых женщин, занимаясь сбором средств на нужды военного времени. Ей не нравились публичные выступления, но манера ее выступлений значительно улучшилась, так как она относилась к делу серьезно, и в ее речах была моральная сила. Она призывала к сбору средств в пользу женщин, работающих в военное время и служащих в армии, чтобы помочь им приспособиться к требованиям военных условий. Она выступила в роли дипломатичной хозяйки во время трехнедельного визита в Великобританию энергичной и откровенной в высказываниях Элеоноры Рузвельт. Но ее самой блистательной работой было руководство кампанией по сбору средств для России с помощью Британского Красного Креста. Этот не связанный с политикой призыв к предоставлению медицинской помощи сражающейся России был идеальным способом выражения поддержки от всех политических классов своему серьезно борющемуся союзнику. Русские были требовательны при получении помощи; изысканные любезности не входили в их лексикон. Но Клемми настойчиво продолжала свой призыв, и к декабрю 1942 года ей удалось собрать 2,25 миллиона долларов США. Она намеренно допустила превышение остатка средств на счете фонда, так как она старалась незамедлительно отправлять собранные средства по мере их поступления. Призыв в канун Нового года помог очень быстро покрыть недостаток, и фонд продолжал бурно развиваться – на октябрь 1943 года было собрано более четырех миллионов фунтов стерлингов, а к декабрю 1944 года в нем было шесть миллионов фунтов стерлингов. Фактически фонд просуществовал до июня 1947 года, и к тому времени было собрано средств на сумму свыше семи с половиной миллионов фунтов стерлингов. Советское руководство не осталось равнодушным к помощи и представило ее к награде от лица всех добровольных работников, чья работа связана с Красным Крестом.