Виктор Гюго - Что я видел. Эссе и памфлеты

Да, столь раздраженная, вынужденная использовать средства, к которым прибегают лишь ничтожные людишки, вынужденная атаковать нас при помощи той самой свободы печати, которую она хотела бы убить и которая убивает ее саму! (Аплодисменты.) Отступающая от собственных принципов, судя по средствам, которые она использует, обреченная опираться в политике на вольтерьянцев, которые ее высмеивают, и в финансах на евреев, которых она так охотно сожгла бы! (Взрыв смеха и аплодисментов.) Бормочущая в разгар девятнадцатого века постыдные похвалы инквизиции, встречая в ответ лишь пожимание плечами и взрывы смеха, партия иезуитов может быть для нас лишь объектом удивления, неприятностью, феноменом, диковинкой (смех) , чудом, если это то слово, которое придется ей по вкусу (общий смех) , чем-то странным и отвратительным, как орлан, летающий среди бела дня (сильное волнение в зале) , ничего больше. Она вызывает отвращение; но она не вызывает страха! Пусть она знает это и пусть она будет сдержанной! Нет, она не вызывает страха! Нет, мы ее не боимся! Нет, партия иезуитов не перережет горло свободе, уже слишком рассвело для этого. (Продолжительные аплодисменты.)

То, чего мы опасаемся, то, что приводит нас в трепет, что внушает нам страх, – это опасная игра, в которую играет правительство, не имеющее общих интересов с этой партией, но служащая ему, и употребляющее все силы общества против общественных устремлений.

Господа, когда вы будете голосовать за этот безрассудный проект, подумайте о следующем.

Сегодня все: искусства, науки, литература, философия, политика, королевства, которые становятся республиками, нации, которые стремятся стать семьями, люди, полные интуиции, веры, таланта, массы, – все сегодня идет в одном направлении, к одной и той же цели, одним и тем же путем, со все возрастающей скоростью, с той необыкновенной гармонией, которая является свидетельством промысла Божьего. (Сильное волнение.)

Движение в девятнадцатом веке, в этом великом девятнадцатом веке, это не только движение одного народа, это движение всех народов. Франция идет впереди, и все нации следуют за ней. Провидение говорит нам: «Идите!» и знает, куда мы идем.

Мы переходим от старого мира к новому. Ах! наши правители, ах! те, кто мечтает остановить человечество в его движении и преградить путь цивилизации, хорошо ли они подумали о том, что делают? Отдали ли себе отчет в катастрофе, которую могут вызвать, в страшном общественном Фампу 18, которое они готовят, когда среди величайшего движения идей, которое увлекло род человеческий, в момент, когда огромный и величественный состав идет на всех парах, они украдкой, жалко, ничтожно вставляют подобные законы в колеса прессы, этого великолепного локомотива всеобщей мысли! (Глубокое воодушевление.)

Господа, поверьте мне, не разыгрывайте спектакль борьбы законов против идей. (Возгласы «Браво!» слева. – Голос справа «И эта речь будет стоить Франции 25 франков!» 19 .)

А в связи с этим, так как нужно, чтобы вы вполне осознавали, какова та сила, на которую нападает и с которой сталкивается проект закона, поскольку нужно, чтобы вы могли оценить, какие шансы на успех в этих действиях против свободы имеет партия страха, – ибо во Франции и в Европе есть партия страха (сильное волнение) , это она подсказывает вам политику принуждения, и, что касается меня, я не прошу ничего лучшего, чем не путать ее с партией порядка, – поскольку нужно, чтобы вы знали, куда вас ведут, в какую немыслимую дуэль вас вовлекают и с каким противником, позвольте мне сказать последнее слово.

Господа, во время кризиса, через который мы проходим, в конце концов, кризиса спасительного, который, я убежден в этом, закончится благополучно, со всех сторон слышны крики: нравственное распутство-де приобрело огромные размеры, обществу грозит неминуемая опасность.

Мы с беспокойством оглядываемся по сторонам, смотрим друг на друга и спрашиваем себя: что вызывает все эти гибельные последствия? что является причиной этого зла? кто виноват? кого надо наказать? кого покарать?

Партия страха в Европе говорит: «Это Франция». Во Франции она говорит: «Это Париж». В Париже она говорит: «Это пресса». Хладнокровный человек, который наблюдает и мыслит, говорит: «Виноваты не пресса, не Париж, не Франция; виновато человеческое сознание!» (Движение зале.)

Это человеческое сознание. Человеческое сознание, которое сделало нации тем, что они есть; которое испокон веков допытывается, изучает, спорит, обсуждает, сомневается, противоречит, вникает, утверждает и неустанно ищет решение вечной проблемы, поставленной создателем перед его творением. Человеческое сознание, постоянно преследуемое, угнетаемое, подавляемое, исчезает лишь для того, чтобы вновь появиться, и, переходя от одного деяния к другому, принимает из века в век облик всех великих смутьянов одного за другим! Человеческое сознание именовало себя Яном Гусом, но не умерло на костре в Констанце 20 («Браво!») ; именовало себя Лютером и поколебало ортодоксальность; именовало себя Вольтером и поколебало веру; именовало себя Мирабо и поколебало королевскую власть! (Длительное волнение в зале.) Человеческое сознание с тех пор, как существует история, изменило общества и правительства в соответствии с законом, все более и более приемлемым для здравого смысла, оно было теократией, аристократией, монархией, а сегодня является демократией. (Аплодисменты.) Человеческое сознание было Вавилоном, Тиром, Иерусалимом, Афинами, Римом, а сегодня это Париж; было по очереди, а иногда одновременно заблуждением, наваждением, ересью, расколом, протестом, истиной; человеческое сознание – это великий пастырь поколений, и оно в итоге всегда идет по направлению к правильному, прекрасному и истинному, просвещая массы, облагораживая души, все больше и больше направляя народ к праву, а человека – к Богу. (Взрыв криков «Браво!».)