Эндрю Уилсон - Александр Маккуин. Кровь под кожей

Вот как Ли любил приветствовать друзей-геев, кому «повезло» знать его в тот период, например, Криса Берда: он засовывал палец в задний проход, и, входя в паб, неожиданно подсовывал палец под нос приятеля со словами: «Познакомься с Ли!», а затем громко, вульгарно гоготал.

Маккуин с удовольствием вспоминал, как пришел однажды в Музей Виктории и Альберта, и его сумку проверял охранник. «У него в спортивной сумке лежал грязный искусственный член. Увидев смущение охранника, он страшно развеселился, – вспоминает Крис. – Они с Изабеллой так хорошо ладили именно потому, что оба любили говорить о сексе, о больших членах и о трахе». [305]

Ли часто радовал друзей и сотрудников рассказами о своих сексуальных подвигах. Элис Смит, с которой Ли познакомился осенью 1992 года, когда она работала в модельном агентстве «Денза», сравнивала его со скабрезным придворным шутом. Он угощал ее и ее партнершу по бизнесу Крессиду Пай подробными рассказами о своих похождениях в парке Хэмпстед-Хит. «Секс всегда привлекал его; ему не терпелось во всех подробностях рассказать нам, чем он занимался и с кем, – вспоминает Элис. – Как-то он хвастал, как ездил в парк Клапам-Коммон и там познакомился с каким-то типом, который привязал его к дереву и сбежал. Ли простоял там до утра. Смех у него был замечательный, он кудахтал, как старая карга. Мы обычно говорили: «Ли, нельзя ли потише», – потому что разговаривали по телефону с важными клиентами. Тогда он разваливался в кресле и принимался рассказывать грязные истории».

Вскоре после выпуска из колледжа Ли встал на учет в «Дензе». Как-то он, в костюме-тройке, «похожий на хомячка», отправился на собеседование с Альбертой Ферретти. «Мне казалось, что в таком виде, похожий на банковского клерка, он ни за что не получит работу, – вспоминает Элис. – Его действительно не взяли». Когда Смит и Пай ушли из «Дензы» и основали собственное кадровое агентство, расположенное на Сент-Мартин-Лейн, Маккуин зарегистрировался у них в надежде, что они найдут ему работу. «Он очень радовался тому, что мы ушли из крупного агентства и основали свое, – говорит Элис. – Между нами прослеживалось определенное родство, потому что, по-моему, он казался себе слегка чокнутым, немного одиночкой. Ему нравилось, что мы с Крессидой – кто-то вроде пиратов». Подруги с самого начала признали в Маккуине талант: на анкете, которую Ли заполнил для агентства «Смит и Пай», они написали: «Это звезда». Его эскизы, нарисованные твердым простым карандашом – бледные, четкие, сдержанные и точные, – были прекрасны и нисколько не напыщенны.

Позже Элис пригласит Ли в свою квартиру на Примроуз-Хилл, чтобы тот сшил ей брюки; ткань она купит на рынке Бервик-стрит, и он за 50 фунтов быстро соорудит ей широкие брюки-палаццо, которые расширяются от талии. «Я пыталась указывать, что мне хочется, но он всегда отвечал: «Такое я делать не стану», – вспоминает Элис. – Он раскладывал ткань на полу в моей крошечной квартирке на Примроуз-Хилл и кроил без эскиза и выкройки. Я не верила своим глазам. Помню, он всюду ходил с большими портновскими ножницами – кажется, ему их купила тетка. С деньгами было очень туго, и мы обычно брали для него деньги взаймы у компании – я говорю «взаймы», но он никогда не возвращал их. Хотя мы и сами сидели на мели, мы понимали, что он великолепен. Мы верили в него и поддерживали его. Мы радовались, что можем помочь гению». [306]

Для того чтобы заработать немного наличных – в то время Маккуин официально по-прежнему считался безработным, – Ли начал шить жилеты на продажу. Несколько штук он принес в редакцию Vogue. Анна Харви, работавшая тогда фешен-редактором, вспоминает, что жилеты показались ей «совершенно чудесными». Она подумывала купить один из них для сына, старосты класса, но так и не решилась, о чем сейчас жалеет. «Общаться с Ли было трудновато, потому что он отличался мучительной застенчивостью; в редакции Vogue, в окружении восторженных девиц он чувствовал себя не на месте… Помню его бледное, напряженное лицо. И все же его отличала глубокая внутренняя уверенность; увидев эти полдюжины жилетов, я подумала: этот парень знает, чего хочет». [307]

Конец 1992 и весну 1993 года Маккуин работал над своей первой коллекцией, которую он назвал Taxi Driver («Таксист»). «Смит и Пай» добровольно помогли ему в рекламной кампании. Элис позвонила своей подруге Кейти Уэбб, которая тогда работала в журнале «Скай», и так Маккуин получил первый отзыв в прессе. Правда, и тут не обошлось без трудностей. Ли понимал, что ему нужна реклама, но не хотел фотографироваться, чтобы не привлекать к себе внимание министерства социального обеспечения, которое могло лишить его пособия. Маккуин вместе с фотографом Ричардом Барбриджем придумали обмотать ему лицо клейкой лентой на тканевой основе, не оставляющей следов. «По-моему, в этом угадывалось и влияние Мартина Маргиелы, – говорит Крис Берд, вспоминая бельгийского дизайнера, который отказывался сниматься. – Это делало его более загадочным». [308]Такой образ, позаимствованный из садомазо и фетишизма, очевидно, нравился Ли; примерно в то же время он подарил Саймону Костину свою фотографию, где его лицо обмотано пленкой, а на голой груди – цепочка работы Костина с птичьими черепами. Маккуин говорил Уэбб: «Некоторые из нас родились не в той форме, слишком низкорослыми или слишком толстыми, и я стараюсь придумать такие узоры, которые помогают людям выглядеть лучше, поднять свою самооценку по приемлемой цене. Я хочу привлекать к показам своих коллекций самых обычных людей – в конце концов, не всем же быть такими, как Ивана Трамп». [309]