Миша Гленни - МакМафия. Серьезно организованная преступность

В октябре 2002 года, после восьми лет расследований, прокуроры наконец-то подготовили судебные иски, обвиняя две американские компании – «Р. Дж. Рейнольдс» и «Филип Моррис» – в содействии контрабанде сигарет. Производителям были предъявлены самые разнообразные обвинения, в том числе и такое: балканская сигаретная торговля связана с отмыванием денег колумбийской наркоторговли. Юристы представили подробный отчет о том, как президент Джуканович и его сотоварищи выручили от контрабанды сигарет сотни миллионов долларов. Две черногорские компании – обе под контролем Джукановича – и черногорские спецслужбы взимали по 30 долларов с каждого блока сигарет, проходившего транзитом. «Эти деньги делили между собой всевозможные черногорские чиновники, вовлеченные в этот бизнес и распоряжавшиеся выдачей лицензий на транзит сигарет через Черногорию», – гласили судебные документы Евросоюза. Вторая из этих компаний, с обезоруживающе честным названием «Черногорский табачный транзит» – Montenegrin Tabak Transit (или МТТ), принадлежала неким итальянцам, подозреваемым в связях с мафией. «МТТ была основана некими членами организованного преступного сообщества при участии черногорских государственных чиновников. Компания получила официальное разрешение от Черногорского управления иностранных инвестиций и действовала под особой защитой Мило Джукановича», – утверждают документы Евросоюза.

Уже в 1994 году Евросоюзу было известно, что сигаретная мафия, с которой Джуканович вел дела, стоила Европе 6–8 млрд долларов в год – и это одни только неполученные акцизы (главным образом в Италии и Великобритании). Итальянские прокуроры никак не могли призвать Джукановича к ответу за контрабанду и связи с мафией. Одновременно из США в Рим приходили секретные послания, которые требовали, чтобы итальянцы оставили Джукановича в покое. Черногорский президент был нужен Вашингтону в его войне с Милошевичем.

Джуканович утверждает, что ежегодная прибыль от табачной торговли составляла 30 млн долларов и что благодаря ей он мог компенсировать большинство текущих расходов государства. В 1998 году, когда итальянцы уже готовились призвать Джукановича к ответу, в Рим был направлен Дик Склар, которому предстояло вести переговоры от имени балканского союзника Запада. Склар задал более чем логичный вопрос: «Почему бы вам просто не заплатить ему 30 миллионов, и тогда он свернет торговлю?» Итальянцы отказались (это было довольно нелогично), однако к тому моменту, когда летом 1999 года Клинтон встречался с Джукановичем, война в Косово была выиграна и черногорский президент уже не был так ценен в качестве союзника. Теперь Вашингтон внушал Джукановичу: если он хочет более тесных отношений с НАТО и Евросоюзом, самое время выйти из этого сигаретного бизнеса. «После встречи Мило с Клинтоном я сказал ему, что теперь он надел чистую, накрахмаленную сорочку и ему не следует испачкать ее этой скверной компанией, которой он управлял», – пояснял Дик Склар. В октябре 2001 года британская разведка наконец-то сообщила, что Черногория приструнила торговцев на моторных лодках. Джуканович внял совету, который ему дали, и начал действовать.

В 1980—1990-х годах между Западной и Восточной Европой возникла огромная разница в благосостоянии. Никогда еще такое большое количество западноевропейцев (около 75 %) не жило не просто выше уровня бедности, но и в окружении стабильного комфорта. Во второй половине 90-х годов часто обсуждался следующий вопрос: должны ли богатые западноевропейские страны поддерживать свои дорогостоящие системы социального обеспечения перед лицом стремительного старения населения и роковой нелюбви к иммиграции рабочей силы в Евросоюз? Эта проблема стала еще более острой, когда динамичные молодые экономики Восточной Европы заявили о себе, а поляки, чехи и венгры доказали, что могут работать дольше и дешевле, поскольку стремятся наверстать полстолетия потребительской скудости коммунизма. Темпы роста восточноевропейской экономики стремительно увеличились сразу после падения Берлинской стены. Германия занялась перераспределением своей промышленной базы, перенося ее в Польшу, Чехию, Словакию и Венгрию, тогда как программа вступления в Евросоюз означала, что в Восточную Европу направлялись огромные суммы денег – на региональное развитие, борьбу с нищетой и становление демократических институтов. Рядовые граждане там еще досадовали на экономические трудности жизни при капитализме, однако после первоначального спада стандарты жизни стали подрастать.