Джошуа Купер Рамо - Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости - как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

Компания Microsoft умело использовала экономические рычаги: разработка Word, вероятно, стоила миллионы, но как только работа была сделана, производство каждой дополнительной копии стало стоить центы. Такого рода рентабельность потребовала совершенно новой экономики. Она заставила пересмотреть само понятие «конкуренция». После того как Excel или Windows заняли свои места, став стандартными, вы не смогли бы реально конкурировать с ними. Новые, оптимистичные, может быть, даже лучшие соперники могли бы ворваться в рынок, подобно атаке братьев Додж на Ford, но все они штурмовали неприступную стену привычки и заблокированной технологии. Было ли это законно? – задавался вопросом Артур. Традиционная экономика говорит, что такие монополии вредны для всех (той же точки зрения придерживались и министерство юстиции, и его мировые коллеги, когда они преследовали Microsoft). Но было ли это правильно? «Дивиденды платформы», которые была начислены Microsoft, были, несомненно, большими, но это было награда за то, они смогли предоставить благо всему миру. Удобство, эффективность, полученные нами миллиардные преимущества в экономии затрат могут затмить даже столь невероятные прибыли компании. «Повышение доходности, – написал Артур, – заставляет бизнес работать по-другому, и это меняет наши представленя о том, как строится бизнес в их головах.»

Важнейшим явлением, о котором Артур упоминал в своей работе два десятилетия назад, было то, что мы теперь знаем как «сетевые эффекты». Это понятие, которое изменило наши представления о бизнесе, и в частности об удушливом и привлекательном могуществе глобальных коммуникационных систем Гейтлэнда. В последующие годы, уже после того, как работа Артура была опубликована, миллиарды людей безумно последовали по пути, который он предсказал: мы терпели неудачи в неудержимом стремлении к этим одиночным, всепобеждающим бизнесам, награждая их практически монопольным правом в обмен на нашу возможность быть «внутри». Через двадцать лет после того, как Артур отметил возрастающую доходность разработок программного обеспечения, появились целые миры с девятью миллиардами пользователей – и другие, идущие им вслед. Офисы Microsoft и Windows, Google Search, Google Maps, Facebook, WhatsApp, Google Chrome, YouTube и Android – все имеют более миллиарда пользователей, и каждый из них привлекает вас сетевой логикой слогана: «Если ты используешь это, тогда я тоже буду!» Прибыли и власть, как мог бы ожидать Артур, идут рука об руку.

Все происходило так, как и предсказал Артур: если десять человек используют WhatsApp, или Facebook, или YouTube, для одиннадцатого трудно выбрать что-то иное. А когда одиннадцатый человек присоединяется, он для двенадцатого делает возможность идти своей собственной уникальной дорогой, еще более трудной. Таким образом, спустя тридцать лет после своего первого релиза Windows была установлена на 90 процентов персональных компьютерах на земном шаре. Google имеет долю рынка в 65 процентов. Android работает на 81 проценте новых смартфонов. WhatsApp – компания с менее чем пятьюдесятью инженерами в штате завладело миллиардом пользователей. Facebook прошел через миллиард подключенных участников и не столкнулся ни с никакой реальной конкуренцией. Как это могло произойти? «Семь друзей за десять дней», – повторяли это как заклинание хакеры роста Facebook в первые годы существования компании. Если вы или я присоединялись к сервису и находили семь друзей в течение десяти дней, мы, пользуясь свойствами Гейтлэнда, для некоего «друга номер восемь» усложнили (а на самом деле сделали практически нереальой) возможность странствовать где-то еще. Довольно скоро, во всяком случае, ему будет просто некуда пойти. В этом проявилось сетевое Могущество в действии.

Теоретики глобальных сетей, пришедшие на смену Артуру, назвали эти системы, способствующие богатым становиться еще богаче, системами «распределения могущества», потому что если вы выстроите в ряд все фирмы цифровой индустрии по их значимости в первой десятке или сотне, то вы обнаружите, что победители в экспоненциальной зависимости опережают всех остальных. Они свободно «скользят» по кривой нормального распределения, которая описывает положение большинства бизнесов. Формирование нормального распределения подобно тому, как можно было бы описать статистику владельцев автомобилей: 20 процентам принадлежат автомобили марки «Форд», 10 процентам – «Ниссан» и «Тойота», и так далее. Или это может выглядеть как кривая распределения людей в зависимости от их роста: большинство мужчин имеют рост в пределах 5,7–5,11 футов, и лишь немногим более 30 процентов укладываются в разброс величин другого роста. Сетевые системы, однако, могут порождать своих определяющих лидеров. Это не значит тем не менее, что 50 процентов пользователей находятся в Интернет-сети, а другие разбросаны по иным различным системам. Пользователи группируются в обособленные, превалирующие объединения. Это как если бы 90 процентов мира всегда покупали автомобиль только марки «Форд», а 90 процентов людей имели рост, равный 5,11 футам.