Анонимный автор - Секретный футболист. Изнанка футбольного мира

Говоря по-честному, детский скаутинг для топ-клубов с тех пор не сильно стал лучше. Сеть скаутского траулера была как никогда большой, и призовой улов оказалось очень легко достать. Один мой друг, более десяти лет работающий скаутом в ведущем клубе, как-то сказал мне, что если бы однажды он заленился, ему бы даже не пришлось покидать собственный офис, потому что менее раскрученные клубы и так сами регулярно ему названивают, предлагая своих лучших молодых игроков. «С каждым годом эти звонки начинаются все раньше, и дети поступают все младше». И он знает, о чем говорит.

В начале 2012 г. «Челси» заплатил 1,5 миллиона фунтов за Патрика Бэмфорда, восемнадцатилетнего нападающего, который провел в большом футболе только двенадцать минут в составе «Ноттингем Форест». Фрэнк Кларк, председатель правления «Форест», объяснял, насколько все поменялось в мире футбола. «Раньше мы могли на пару лет придержать игрока у себя, подготовив его для первой команды, теперь же по-настоящему большие клубы готовы платить целые состояния за ребят тринадцати, четырнадцати, пятнадцати и шестнадцати лет». Самое страшное, что мой друг признает: ему вовсе не обязательно играть по правилам. «Если я смогу составить конкуренцию другой большой команде – значит, я выполнил свою работу. Если футболист не стал регулярным игроком основы, это вина тренера, а не моя».

Когда в дело идут громкие имена, все становится проще. Пару лет назад я общался с другим своим приятелем, который на тот момент был шеф-скаутом одного из топ-клубов Премьер-лиги. Мы пили кофе, и я просто спросил, как у него жизнь. Его команда только-только стала чемпионом Англии, и я ожидал увидеть его сияющим от счастья. Но его ответ застал меня врасплох. «Каждый год одно и то же. После того как тренер и его штаб пробьют себе бюджет у владельцев, мы все садимся и начинаем изучать список возможных трансферов. Они все смотрят на меня и говорят: «Нам нужен атакующий полузащитник». И я говорю: «Ок, нет проблем, есть Тотти, Кака и Роналдиньо». У меня нет опыта работы шеф-скаутом, но если настанет день, когда мне предложат такую позицию в топ-клубе, я не сочту ее слишком сложной.

Что касается моих собственных попыток прорваться наверх, то мне было весьма трудно наблюдать, как некоторых моих партнеров выбирают профессиональные клубы. Я не считал, что они были такими же мастеровитыми, как я; более физически сильными, может быть, более фактурными в свои пятнадцать, чем я, но далеко не такими же техничными. К сожалению, в то время клубы скорее обращали внимание на физические данные игрока, нежели на его технические навыки.

К счастью, вышло так, что пока многие из моих друзей экспериментировали на наркотическом фронте в конце 1990‑х, я смог, по крайней мере ментально, сбежать от всего этого. Я принял решение, что чем бы я ни собрался заниматься в своей жизни, большая ее часть не будет спущена в унитаз в родном городке, где не происходило практически ничего интересного. Именно тогда, когда я планировал свой побег (за неделю до того, как должен был покинуть страну), моей матери позвонил некий скаут и спросил у нее, не желает ли ее сын прийти на следующей неделе на просмотр в клуб, на который он работал. В то время я не числился ни в одной лиге и получал что-то около 30 фунтов в неделю. Как я узнал позднее, со скаутом связался один из моих прежних тренеров, который сообщил ему, что у меня есть достаточный потенциал для того, чтобы устроить мне вторые смотрины. Также он сказал, что при дополнительном обучении они смогут сделать из меня готового профессионала.

Я не помню многого из того, что тогда происходило. Моя голова все еще была полна мечтаний о том, что в моем понимании называлось свободой, так что когда в перерыве тренер схватил меня за ворот в туннеле и сказал: «Отменяй свой отпуск – мы собираемся подписать тебя», радость, которую я мог почувствовать, затмил тот факт, что я уже заплатил за билет в один конец до Сан-Франциско, и реально думал только о том, что мне еще надо прикупить в магазине «Superdrug».

С тех пор я размышлял об этом почти каждый день. Я думал о том, что могло бы произойти, если бы мне хватило решимости тогда отказать ему. Несмотря на желание играть в профессиональный футбол, с тех пор как я начал ходить, я уже достаточно прожил, чтобы понять: как только ты привяжешь себя к чему-то, вернуть свою свободу станет очень трудно. Я раздумываю о том, где бы я мог быть сейчас. Выиграл бы я медали и получил бы свои пятнадцать минут славы за то, что сделал бы что-нибудь на отлично? Пережил бы я те моменты невероятного счастья после забитого гола или выигрыша решающего матча? Реальные вопросы, которые нужно задавать себе, таковы: было бы у меня больше настоящих друзей, если бы я был с ними рядом хотя бы в один уик-энд за последние двенадцать лет? Смог бы я прийти на свадьбу своего лучшего друга, где должен был быть шафером, вместо того чтобы в этот момент выслушивать отказ от «Арсенала»? Смог бы я присутствовать на похоронах, которые пропустил, и вообще избежать всех этих отсутствий, за которые меня так никогда и не простят? Сидел бы я на антидепрессантах, как сейчас? Разозлил бы я немалое количество людей только лишь потому, что не хотел быть таким же, как они? И знал бы я, чем и как измерить свою жизнь, помимо денег и успеха на поле? Опять-таки, кто знает? Как сказал кто-то однажды, футбол был моей любимой игрой.