Иво Залуский - Ген Огинского

Ивонич оказался дырой, повергшей меня в шок и уныние. Коммунистический брутализм и миниатюрный рай сосуществовали в ужасающей дисгармонии: запущенные дома лежащей внизу деревни, неровно уложенные тротуары с пробивающимися через них сорняками, зеленеющие холмы, застроенные навевающими тоску коробками новых домов, деревянные лачуги, превращенные в закусочные, где подавали пиво, кофе, жирные сосиски и чипсы, а также магазины, где дух свободного предпринимательства едва присутствовал. В неряшливом магазине сувениров, уставленном недосягаемыми стеллажами с почтовыми открытками, торговали две угрюмые девушки с каменно-безразличными лицами. Единственный ресторан в Ивониче представлял собой бетонный блок со всеми прелестями буфета, который можно было увидеть году этак в 1950-м на лондонском вокзале «Кингз-Кросс». Заказать можно было только тарелку жирного тепловатого супа журек с фрикадельками и несъедобный гамбургер. С завтраком все обстояло нормально – ржаной хлеб, масло, стакан горячей воды и пакетик с чаем нельзя быстро испортить. Мы с неудовольствием следили за разношерстной, неряшливой и раздражительной публикой, потреблявшей пиво, пока весь стол не был заполнен пустыми бутылками.

Среди этого пролетарского рая расположен центр городка, он предназначен только для пешеходов и, следовательно, избавлен от вонючих выхлопных газов, облако которых постоянно висит над подъездными дорогами. Во благо трудившихся там обладателей членских партийных билетов за ним постоянно ухаживали, благодаря этому он не изменился со времен моего отца и, словно алмаз, украшал собой город. Красивые аллеи, над которыми доминирует оригинальная деревянная часовая башня, вьются там меж взращенных заботливыми руками цветочных клумб, разбитых среди зеленых лужаек и рядов кустарника. Везде красивые, как на открытках, деревянные дома с высокими фронтонами и декоративными балюстрадами, напоминающие архитектурный стиль Новой Англии. С вершины холма на этот совершенно романтический уголок глядел великолепный, окруженный деревьями отель «Под пихтой». Местный кинотеатр располагается в изысканном миниатюрном концертном зале, который вы вряд ли видели где-либо еще. Широкие, выложенные плиткой дорожки ведут к санаториям, ванным и лечебным корпусам, разбросанным среди густо засаженных деревьями холмов за деревней. Вне сомнения, управление курортом налажено хорошо, и это делает честь польскому здравоохранению. Сейчас, когда обладателей членских партийных билетов несколько поубавилось, Ивонич начинает двигаться назад в своем развитии. Воспользоваться благами курорта могут позволить себе немногие из поляков.

Приятно прогуляться вечером среди этой идиллии, если бы не одно обстоятельство: из помпезного кафе «Краковяк» вовсю гремела рок-музыка, хорошо слышная и в долине, и на холмах. Качество звука хорошее, цены вроде бы умеренные, но большинство из тех, кто вдыхал насыщенный живительным бальзамом воздух, были либо хворыми людьми, либо пожилыми, либо на каталках. Как хотелось отыскать спокойный уголок!

Мы посетили Бельведер. Дом моего отца, когда-то прекрасно меблированный, бывший воплощением элегантности и хорошего вкуса, в основном благодаря моей матери, сейчас являл собой пустой каркас. Несколько невозмутимых девочек-подростков подметали двор и убирали мусор под руководством добродушной суетливой женщины лет за тридцать. Дом отдали кулинарной школе, пока не закончился срок аренды и его стали возвращать государству, которое, как меня уверили, не нашло ему никакого дальнейшего применения. Уборщиками оказались директриса школы и ее ученики. Директриса с радостью показала свое хозяйство и даже предложила мне забрать этот дом обратно, тем более что теперь он, как оказывается, никому не нужен. Мы осматривали Бельведер не меньше часа. Я старался обнаружить призраков, но их не было. Я стоял в углу веранды – там, где меня впервые сфотографировали ребенком на руках у матери: мама, улыбаясь сияющей и гордой улыбкой, сидела на диване, покрытом огромным цветастым покрывалом, и гордо покачивала новорожденного сына, словно сообщая ему движение вперед, к уготованной самим именем миссии. И вот я на том же месте, снова фотографируюсь, стараясь поймать что-нибудь из далекого прошлого. Однако призраки молчали.

Я взял себе как сувениры два выцветших польских флага и герб с белым орлом. На орлиную голову снова вернули корону, упраздненную коммунистами. Слишком много сточных и талых вод утекло под мостом… Наверное, я просто оставлю все как есть.