Ставропольский журналист Борис Кучмаев описывал одно весеннее собрание, на котором Горбачев общался с заслуженными молодыми птичницами из колхозов своего края. За окнами зала, где проходило заседание, цвела сирень. Полноватую фигуру Горбачева почти обтягивал серый костюм, а на лацкане пиджака, на видном месте, красовался значок выпускника МГУ. Узел яркого галстука был ослаблен. Глаза у Горбачева блестели, щеки разрумянились. По воспоминаниям Кучмаева, в нем чувствовалась “непоколебимая уверенность в себе” человека, способного “смело судить и рядить о делах, разобраться в которых под силу лишь специалисту” [308] Там же.
. Похожий энтузиазм излучает письмо, которое прислал Горбачев Раисе, после того как прослушал обращение Хрущева к XIII съезду ВЛКСМ в Москве в апреле 1958 года: “От съезда сильные впечатления-выводы, к которым не всегда придешь у себя дома… оправдание накопившегося внутреннего беспокойства, усилий, напряжения…” Дальше, в том же письме, уже переключившись на личные дела, Горбачев писал: “Твои просьбы стараюсь выполнить… Что купил, не буду говорить. Об одном жалею, что денег уже нет… Я подписал тебе Всемирную историю – 10 томов, Малую энциклопедию, философские произведения Плеханова [Георгий Плеханов был одним из первых русских марксистов]… Скоро приеду, может быть, даже раньше письма, ибо не исключена возможность – самолетом” [309] Горбачева Р. М. Я надеюсь. С. 103–104.
.
В мемуарах Горбачев признавался, что давление, оказывавшееся сверху (особенно непрерывный поток указаний из Москвы, из ЦК ВЛКСМ), утомляло его. “Складывалось впечатление, что там, ‘наверху’, твердо убеждены: без их бюрократических инструкций и трава не вырастет, и корова не отелится, а экономика вообще может функционировать лишь в режиме ‘мобилизационной модели’, напрочь лишена способности к саморазвитию” [310] Горбачев М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 90.
. Однако подобные мысли не мешали ему все эти годы производить впечатление человека, целиком и полностью распоряжавшегося самим собой, своей работой и своим будущим.
Николай Еремин впервые встретился с Горбачевым осенью 1956 года, когда работал трактористом в Ново-Александровском районе, к северо-востоку от Ставрополя. В 1958 году он стал комсомольским деятелем и часто виделся с Горбачевым в Ставрополе. “С первого взгляда это был мощно сложенный внушительный человек, – вспоминал Еремин, – мужественное лицо, натура, взгляд проницательный и доступный в беседе”. Еремин и в 2005 году продолжал восхищаться Горбачевым – вероятно, это объяснялось тем, что Горбачев когда-то поддержал его, помог продвинуться. Однако цепочка хвалебных прилагательных, которые он употребил, отзываясь о своем бывшем наставнике, уже давным-давно не имевшем возможности как-либо помочь ему в карьерном росте, просто ошеломляет: “Способный человек, цепкий, ответственный, брался за сложные дела, всегда стремился вперед, к новизне, к постановке задач… Строгий был, принципиальный, чистоплотен, не разболтан, подтянутый всегда, культурный, воспитанный человек, целеустремленный. Крупный организатор был… привлекал к решению своих задач ученых и практиков, – это и семинары и общение, чтобы экономику края поставить” [311] Из интервью Николая Еремина автору, взятого 5 июля 2005 года в Ставрополе.
.
Раиса Базикова, учительница русского языка и литературы, познакомилась с Горбачевым в 1958 году, будучи комсомольским лидером Буденновского района. Он назначил ее районным секретарем комсомола по делам детей, школ и других общественных организаций, а затем – вторым секретарем партии Октябрьского района. Она была знакома с Раисой Горбачевой, с сестрой Раисы Людмилой, с дочерью Горбачевых Ириной, а позже и с мужем Ирины. Как и Еремин, Базикова не скупилась на похвалы. Горбачев, будучи дотошным управленцем, всегда старался держать все под контролем, проверять все и всех, часто посещал фермы и предприятия. Он воздерживался от необдуманных решений, но, даже когда у него появлялись сомнения, “он был тверд и считал, что надо твердо требовать. Заботился о своей репутации… тщеславно, – признает Базикова, – все мы люди, конечно, тщеславные… У него все время было стремление расти”.
В провинции партийные и правительственные чиновники отличались особой распущенностью. (В советские годы в Донецке автор лично наблюдал двух чиновников, которые, опрокинув за завтраком несколько стограммовок водки, гонялись за смазливой официанткой по всему ресторану и даже лезли за ней на кухню.) Когда они не пьянствовали и не ухлестывали за женщинами, то подолгу пропадали с коллегами на охоте и на рыбалке, причем крепким напиткам уделяли не меньше времени, чем собственно рыбе или дичи. По словам Базиковой, в этом отношении Горбачев был практически уникальным явлением среди ставропольских чиновников. Многие из них “были экстремисты”, но были и такие, которые “себя очень хотят показать, не очень были интеллигентны” и не могли потягаться с ним умом и солидностью. Многие вели себя очень грубо в присутствии женщин, а вот он “очень уважительно к женщинам относился”. К тому же Горбачев старался назначать женщин на должности городских и районных руководителей.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу