Ричард Хэк - Герцогиня смерти. Биография Агаты Кристи

Критики изъявляли уже привычные восторги. “Нью-Йорк тайме” провозгласила новое творение “отличной книжкой, которую нужно непременно прихватить с собой на выходные”. Нью-йоркская “Геральд трибюн” ей вторила: “Даже не сомневайтесь: “Загадка Ситтафорда” лучший среди неизменно превосходных в последнее время детективов Агаты Кристи”.

А для самой Агаты, возможно, самым важным в новой книге было посвящение второму мужу: “М.Э.М., ибо именно с ним я, изводя окружающих, обсуждала сюжет данной книги”.

Вместе с теперешним мужем в доме Агаты поселилось счастье. Ясное, легкое, по-детски беспечное счастье любви. Даже редко приезжавшая из школы Розалинда сразу это почувствовала. Макса она искренне любила. Во-первых, он был человек серьезный, куда серьезнее выдумщицы мамы. Во-вторых, “это даже интересно”, когда у тебя два разных “набора” родителей.

Порой Агата ловила себя на том, что не сводит с мужа глаз. Ей приятно было видеть его за огромным письменным столом, с неизменной сигаретой, которая помогала ему сосредоточиться. Это были минуты безмятежного блаженства, которое испытываешь вроде бы от мелочей, но ведь в любви мелочи как раз самое главное. Агата точно это знала. Наверное, в теперешнем ее чувстве не было той романтической пылкости, которую она испытывала к Арчи, зато в нем было нечто более важное. Ощущение надежности. Это была обоюдная привязанность, не омраченная страхом чем-то не угодить дорогому человеку. У Агаты словно бы выросли крылья, она вся светилась от радости, и ей хотелось, чтобы все вокруг тоже были счастливы.

Да, Макс подарил Агате ощущение стабильности, которого ей так не хватало с Арчи, а взамен он получил прекрасные дома, элегантные костюмы и замечательного друга. Ну что ж, он дал Агате все, что мог, и ему отплатили с лихвой. Макс тоже был совершенно счастлив.

Все лето Агата сочиняла новый роман, “Загадка Эндхауза”, и составляла сборник “Тринадцать загадочных случаев” из рассказов, написанных когда-то для журнала. Над обеими книжками Агата трудилась с воодушевлением, никто не подгонял ее “крайним сроком сдачи в набор”, и все шло как по маслу. Уже осенью она принялась за третью (!) в 1931 году книгу – “Смерть лорда Эджвера”. Писать ее начала на Родосе, куда поехала одна, так как Максу надо было отправляться в Ирак на переговоры с его будущим патроном Кэмпбелл-Томпсоном, которого все обычно называли Си-Ти (по инициалам его двойной фамилии). Макс мудро рассудил, что жене необходимо отдохнуть перед суровой экспедиционной жизнью в Ниневии.

Она писала ему каждый день, иногда в одном конверте отсылала сразу несколько писем – за неделю. О легендарном острове Родос Агата почти не рассказывала, больше о творческом процессе. Иногда получались отличные образчики нонсенса: “Лорд Эджвер делает успехи. Он уже умер. Карлотта Адамс (Рут Дрейпер [32]) тоже благополучно преставилась. Племянник ее только что стал наследником и теперь плетет для Пуаро небылицы про свое алиби”. В письмах они дружески болтают о работе, никаких любовных признаний, но в шутливых “отчетах” ощущается тепло и желание поскорее увидеться.

Прибыв в Ниневию, Агата поняла, что ей никак не обойтись без большого и прочного стола, на который можно было бы без опаски поставить пишущую машинку На какой-то распродаже за три фунта удалось купить отличный стол. На фоне аскетического убранства комнаты он, безусловно, выглядел аксессуаром роскоши.

Тем не менее Ниневия в сравнении с Уром была истинным раем. Они жили в верховьях Тигра, на территории древней Ассирии, вокруг дома благоухал роскошный розовый сад. До Ниневии за двадцать минут можно было добраться верхом на лошади. Этот дом Агата вспоминала “с неизменной любовью и нежностью”. На заднем дворике разгуливали дикие индейки, так что с пропитанием проблем не было. Характер у профессора Си-Ти был легкий, и Макс хорошо с ним сработался.

Рождество Агата решила провести с дочерью и семейством сестры, заранее предвкушая отдых в роскошном купе “Восточного экспресса” и вкусный обед. Но поезд почти сразу накрыло чудовищным ливнем, он вынужден был остановиться, вокруг клокотали потоки воды.

Наутро пассажиры тщетно пытались согреться. В письме Максу Агата рассказывала: “Все мы кутались в пледы, проводник, протягивая мне наполненную кипятком грелку, сказал, что в прошлый ливень стояли на этом же самом месте три недели!” Агата никогда не упускала из виду выигрышный материал. Схожую ситуацию мы обнаружим потом в “Убийстве в “Восточном экспрессе”, только там вместо ливня бушевала метель.