Джим Роджерс - Будущее глазами одного из самых влиятельных инвесторов в мире. Почему Азия станет доминировать, у России есть хорошие шансы, а Европа и Америка продолжат падение

Я обнаружил, что пересечение дальних границ страны позволяет наилучшим образом узнать всю ее подноготную. Оказавшись за границей, первое, что выясняешь, – надо ли давать взятки. Все ли здесь честно и прямо? Насколько эффективен бюрократический процесс? Можно ли управиться за десять минут, как и должно быть, или на переход границы придется потратить целый день? Кроме того, сразу получаешь представление о местной валюте, ведь первое, что делаешь после пересечения границы, – меняешь деньги. Конечно, официальные обменники есть везде, и я всегда менял там немного денег, потому что знаю, что деньги, приобретенные у правительства, не являются контрабандой, так что их можно использовать для сравнения с наличными, которые я собираюсь купить на черном рынке. А потом я нахожу черный рынок, если он в стране есть, – или скорее черный рынок находит меня.

Наличие черного рынка – неотъемлемая часть оценки страны. Вы сразу узнаете, есть ли он здесь вообще и, если да, насколько расходится его курс с официальным. Черный рынок – как измерение температуры. Если я ставлю вам градусник и оказывается, что температура есть, напрашивается вывод: что-то не так. Мы точно не знаем, что именно не так , но что-то точно идет не так, как надо. Если температура высокая , становится ясно, насколько все плохо. Черный рынок работает примерно так же: если он существует, вы не знаете, что именно не так, но сразу чуете неладное. А уж если на черном рынке существует большая премия, то есть расхождение между официальным и рыночным курсом валюты, то дела совсем плохи. Чтобы узнать побольше о стране, лучше поговорить не с главой ее правительства, а с дельцом с черного рынка.

И вот вы отъехали от границы – и тут же можете оценить состояние дорог. Есть ли фонари? Есть ли по дороге хорошие магазины или за них выдают какие-то сараи? Есть ли настоящие гостиницы или приходится довольствоваться тем, что есть? Таким образом можно многое узнать о стране, и часто увиденное может оказаться большой неожиданностью, каким бы умным себя ни считал путешественник.

Мы с Табитой отправились из Туниса и Алжира к центру Африки, и, когда доехали до границы Ботсваны, я сразу понял (ну, если не сразу, то в течение часа), что в этой стране, какова бы она ни была, нет ничего такого, что мы видели повсюду в других африканских государствах, да и в других местах: в России, Азии… Ни черного рынка, ни взяток – полная эффективность, хорошие шоссе, фонари, дорожные знаки, торговые центры, которые могли бы стоять в любом американском городке. А в столице нас ожидали гостиницы. До того мы уже долго не видели ничего подобного.

Уезжая из Нью-Йорка, я столкнулся с проблемой: что делать с инвестициями, пока меня не будет? К счастью, я оптимистично оценивал несколько секторов, которые не требовали ежедневного мониторинга, поэтому поместил бо́льшую часть капитала в акции коммунальных компаний, государственные облигации и иностранную валюту, по сути, оставив в ожидании путешествия деньги там, где они и лежали. В случае своей правоты я получил бы доход, но, ошибившись, не разорился бы. Я отказался от фьючерсных позиций. Путешествие никак не было связано с инвестициями, но я остаюсь собой в любом случае и вижу открывающиеся возможности. Я знал, что в Ботсване есть биржа, и тут же начал вкладывать. Я купил все акции, которые там были.

Только не подумайте, что я олигарх: листинг на Ботсванской фондовой бирже в то время прошли всего семь компаний. Я держал акции пять или шесть лет. Когда выпускались новые акции или же акциями выплачивались дивиденды, я прикупал еще. Ботсвана – очень большая страна с небольшим населением, но ей повезло иметь на своей территории одну из самых крупных алмазных шахт на Земле. Я продолжал инвестиции в Ботсвану примерно до 2007 или 2008 года, когда решил продать все, что у меня было, на развивающихся рынках, поскольку посчитал, что они слишком интенсивно используются. Между тем по всему миру сновали двести тысяч выпускников программы MBA в поисках нового перспективного рынка. А я тем временем продал Ботсвану, после восемнадцати лет больших доходов.

Мы с Табитой вернулись с конечного этапа турне в конце лета 1992 года. К тому времени я закончил писать книгу «Мотоциклист-инвестор» о нашем путешествии, а Табита поступила в университет по специальности «Международные отношения». В то время она была лучше подготовлена к преподаванию этого предмета, чем ее учителя, которые изучали его, не выходя из аудиторий. Что с нею сейчас, я не знаю.