Майкл Льюис - Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире

Город Торонто в целом оценил перемены. Но даже в этом достойном и неагрессивном месте были слышны недовольные голоса протестующей вспомогательной «военной» службы. Однажды утром во время игрового сезона в 2003 году Торонто проснулся и на первых полосах Toronto Star увидел заголовок-вопрос: «Почему “Блю Джейс” теперь “Белые Джейс”?» Под заголовком были опубликованы фотографии игроков команды и подпись: «Бейсбольная команда многонационального города Торонто состоит в основном из представителей белой расы, причем в большей степени, чем остальные команды лиги. Почему?» Джефф Бейкер, автор статьи, провел собственное маленькое исследование. Он обнаружил, что в среднем в командах Главной бейсбольной лиги десять из двадцати пяти основных игроков относились к представителям не белой расы, но после того, как Рикьярди распродал старых и купил новых, в команде осталось всего шесть игроков небелой расы. Новый генеральный менеджер, похоже, систематически набирал в команду более дешевых белых игроков. Это грустно! Это печально! Команда «Блю Джейс» многонационального города Торонто вовсе не отражала его расовое многообразие! «Рикьярди проигрывает в том, что объясняет такие цифры как неслучайные», – писал Бейкер, который в отличие от Рикьярди не проигрывал на поле. Бейкер нашел объяснение всему в том, как Джон управляет командой.

Такая стратегия нападения могла заинтриговать, но при этом имела тактический недостаток. Дело в том, что стратегия эта требовала ответа от людей посторонних, которые не входили в закрытый Клуб (это и было ее ахиллесовой пятой: избежать реакции большинства тех, кто поддерживал новый подход в бейсболе, газете было сложно). В редакцию Toronto Star начали приходить письма, газета была вынуждена извиниться за своего автора, а другие газеты учли то, что произошло. National Post выпустил искрометную передовицу, в которой подчеркивал, что в рекламной кампании «Джейс» были задействованы игроки Карлос Делгадо и Вермон Уэллс, и оба они были черными. В «Торонто» восемь процентов игроков были черными, два процента – латиноамериканцами, и поэтому в прямом смысле статья призывала клуб сократить число игроков разных национальных меньшинств, которые носили форму «Блю Джейс». Газета National Post писала: «Мало того что журналист в своей статье намекает на расизм, он еще и копается в белье команды, которая всего лишь стремится выигрывать и приносить радость своим болельщикам».

Но местом, где гнев достиг небывалых высот, были раздевалки и комнаты отдыха клуба «Блю Джейс»: игроки вышли из себя. Игроки трудились, считая, что их выбрали за их способности играть в бейсбол, а не за цвет их кожи. Карлос Делгадо заявил газете Toronto Sun: «Это самая большая глупость, которую я когда-либо слышал. В этих заявлениях нет никакого смысла. Никто ведь не пишет, что на кленах нет черных листьев или что в баскетбольной команде “Рэпторс” 90 % черных игроков. Расовая принадлежность здесь ни при чем. У нас в клубе никаких проблем с расовой дискриминацией нет, и нечего болтать попусту языком».

Но, с другой стороны, на сцене Toronto Star появился Ричард Гриффин, еще один журналист, писавший про бейсбол. Гриффин следил за событиями, которые разворачивались вокруг Рикьярди, с самого начала. Влекомый безудержной ненавистью к новым подходам и методам в бейсболе, он не мог упустить возможности не указать на их ошибочность. И вот уже он терпеливо объяснял читателям Star, что не следует «убивать гонца, который принес дурную весть». Что статья его коллеги была не о расизме, а о… О чем там была его статья? Он попытался подобрать слова и нашел их: «нестабильной расовой мозаике бейсбола». Вот что наивные читатели Торонто не поняли, когда недоумевали, о чем это тут пишут. После этого Гриффин уточнил, что имел в виду он сам. «Генеральный менеджер “Джейс” Джон Рикьярди, генеральный менеджер “Окленд” Билли Бин и еще несколько выскочек, – писал он, – верят в то, что можно выстроить нападение, заняв выжидательную позицию в игре и не рискуя на базах. Но это тактика, которую использовали до Второй мировой войны. Если бы эти критерии работали, Джеки Робинсон не попал бы в Главную лигу».

Ну, если Гриффин действительно хотел отвлечь читателя от темы расовой дискриминации, он мог бы подобрать примеры более нейтральные. Статья в этом смысле максимально точно повторяла прием комедийного трио братьев Маркс. Гриффин был Харпо, который, увидев, что его друг горит, схватил ведро, не заметив, что на ведре написано «КЕРОСИН», и выплеснул содержимое на друга. Еще более странным было то, что Джеки Робинсон был в точности тем типом игрока, которого «Эйс» и «Джейс» с удовольствием прибрали бы к рукам. У него были прекрасные показатели, которые так ценили эти две команды, – попадания на базу, дисциплина и выдержка, способности защитника второй базы и т. д. – и, кроме всего этого, он был недооценен на рынке . На самом деле один из способов, как понять суть перемен в бейсбольном менеджменте, это искать менее яркие версии Джеки Робинсона – игроков, которые по разным причинам, часто из-за своей внешности, были недооценены рынком.