Джек Майер - Храброе сердце Ирены Сендлер

Krall, Hanna. Shielding The Flame: An Intimate Conversation with Dr. Marek Edelman, the Last Surviving Leader of the Warsaw Ghetto Uprising. Перевод на английский язык Джоанны Стасинской и Лоуренса Вешлера, Henry Holt and Co., Нью-Йорк, 1986.

Kumove, Shirley. Words Like Arrows: A Collection of Yiddish Folk Sayings. University of Toronto Press, 1984.

Kurek, Ewa. Your Life is Worth Mine: How Polish Nuns Saved Hundreds of Jewish Children in German-Occupied Poland, 1939–1945. Hipposrene Books, Нью-Йорк, 1997.

Kurzman, Dan. The Bravest Battle: The Twenty-eight Days of the Warsaw Ghetto Uprising. Putnam, Нью-Йорк, 1976.

Michener, James A. Poland. Ballantine Publishing Group, Нью-Йорк, 1984.

Shirer, William L. The Rise and Fall of the Third Reich – Vol. I and II. Simon & Schuster, Нью-Йорк, 1959, 1960.

Shirer, William L. Berlin Diary. Alfred A. Knopf, Inc., Нью-Йорк, 1941.

Spiegelman, Art. MAUS: A Survivor’s Tale. Pantheon Books, Нью-Йорк, 1973.

Stewart, Gale. Life in the Warsaw Ghetto. Lucent Books, Сан-Диего, 1995.

Uris, Leon. Mila 18. Doubleday, Нью-Йорк, 1961.

Эта книга – насыщенный раствор, вот-вот выпадут кристаллы. Кристаллизуются, воссоздаются события и люди, является минувшее: предвоенная Польша, война и оккупация; Варшавское гетто и смерть узников, голод и тиф – смерть случайная и планомерная, неотступная; еврейская полиция и евреи-борцы; лагеря уничтожения Освенцим и Майданек; польское Сопротивление и нелегальная Армия Крайова; восстания против немцев в гетто в 1943 г. и в Варшаве в 1944 г.; облавы и расстрелы, гестапо и пытки; легендарные герои Я. Корчак, Я. Карский, Э. Рингельблюм, организация спасителей евреев Жегота, создатели ее З. Коссак и Ю. Гробельный; антисемитизм в Польше – довоенный и послевоенный…

Книга, однако, не только толчок подумать над прошлым. Она еще и роднит сегодняшнего читателя с давней порой, ему малоизвестной историей, простым сопряжением сходных и одновременно противоположных ситуаций. Потому что в книге и современные американские школьницы с их теперешней жизнью.

Два прощания. Пятилетняя Лиз в мирной жизни расстается с матерью, наркоманкой и алкоголичкой. « Мать сорвалась из-за стола, отбросив в сторону стул, и выбежала на улицу, с треском захлопнув за собой дверь. Через мгновение взревел разбуженный стартером старый, усталый автомобильный двигатель. Она соскользнула со стула и, подбежав к двери, успела увидеть маму за рулем выплевывающего из-под бешено вращающихся колес комья грязи старого «бьюика». Машина сорвалась с места, будто за ней гнались все демоны преисподней, и больше Лиз никогда свою мать не видела. Она с ней даже не попрощалась. Лиз смотрела, как пыльный след, оставляемый убегающей от нее матерью, становился все длиннее, а потом и вовсе скрылся за горизонтом…. Лиз гадала, плакала ли ее собственная мать, убегая тогда из дома, или хотя бы вспоминала ли о том, что пятилетняя Лиз стоит, уткнувшись в сетчатую дверь, дожидаясь ее возвращения? » И расставание в гибнущем Варшавском гетто – обреченная мать и попытка уберечь ребенка: « Вдоль стены метнулась какая-то тень… это была одетая в коричневые и серые лохмотья женщина с замотанным в грязное тряпье младенцем на руках. Женщина склонилась к земле, подняла небольшой камень, перебросила его через стену и снова спряталась в тени. Мгновение спустя с арийской стороны прилетел точно такой же камень, и женщина решительно поднялась на ноги, прижимая к груди младенца. Даже на таком расстоянии Ирена услышала, как женщина сделала два резких глубоких вдоха, а потом нагнулась вперед, трижды раскачала сверток с ребенком, держа его обеими руками, а потом перебросила через стену. Ребенок перелетел над стеной в считаных сантиметрах от вмонтированных в ее верхнюю часть острых осколков стекла. С той стороны не донеслось ни звука. Женщина рухнула на колени и начала гладить стену – камни, навсегда разлучившие ее с ее ребенком. Потом она поднялась на ноги и крадучись скрылась в темной тени… »

Сопоставление не всегда прямолинейно, оно может быть и просто угадываемо – так напрашивается сравнение привычной, мирной Пасхи и той, когда немцы выжигали восставшее Варшавское гетто и внутри него горящие люди выбрасывались из этажей: « В Пасхальное воскресенье над гетто все еще висели тучи черного дыма… Однако, подходя к нему, Ирена услышала… звуки музыки. На площади красовалась карусель и гигантские качели. Рядом со стеной гетто под вальс из « Веселой вдовы»на карусельных лошадках катались визжащие от восторга дети и влюбленные парочки. Качели-лодочки уносили детей высоко в небо, и они, оказываясь на самой верхней точке, могли на какое-то мгновение заглянуть на территорию гетто. Карусель была окружена наспех сколоченными ярмарочными павильонами. В одном торговали сосисками с жареным луком, из другого доносился цирковой марш, в тире хлопали пневматические ружья… а из-за стены слышались очереди, выстрелы танковых пушек и полицейские свистки. Крутилась карусель, летали качели, а празднично одетые люди поздравляли друг друга с Воскресением Христовым ».