Артур Дойл - Англия и остальной мир. Взгляд с Бейкер-стрит (сборник)

Мистер Беннетт говорит, что британцы и сами бомбили Дюссельдорф. Именно так – лучшей иллюстрации мною сказанному трудно сыскать. Да, наши летчики бомбили Дюссельдорф (равно как и Фридрихсхафен), но каждый раз атаковали заранее намеченные стратегические цели (авиационные ангары), коим нанесли, как было признано, весомый урон. Даже враг в своих сводках не попытался обвинить нас в неразборчивом бомбометании. Между тем, приняв на вооружение германскую тактику, мы бы легко забросали бомбами многолюдные улицы Кельна и Франкфурта, также открытые для ударов с воздуха.

Мистеру Беннетту не нравится, что я обвиняю германскую прессу в систематической лжи. Но ведь она объявила Ярмут, Уитби и Скарборо укрепленными городами – если это не ложь, то что же? Разве не германская пресса рассказывает сейчас, как в ходе морского боя неделю назад британцы потеряли тяжелый крейсер и несколько легких кораблей, хотя на самом деле мы избежали всяких потерь? Ложь – неприятное слово, но когда речь идет о заявлениях такого рода, постоянно встречающихся в немецкой прессе, другого не приходит на ум.

Теперь мы подходим к главному вопросу о германских злодеяниях во Франции и Бельгии. Мистер Беннетт пытается оправдать таковые утверждением (в истинности которого не может быть ни малейших сомнений), что и среди немцев попадаются добросердечные люди, которые так милы с населением оккупированных территорий, что даже заводят с ним дружбу. Допускаю, что по своей природе немец вовсе и не жесток; но прусский милитаризм бесчеловечен, и он всю Германию переделал на свой манер.

Мистер Беннетт, с недоверием воспринимающий сообщения о злодеяниях оккупантов, почему-то охотно верит сплетням о том, как их будто бы обстреливали мирные бельгийцы. Сначала даже утверждалось, будто они у раненых выцарапывали глаза; поиск соответствующих доказательств, однако, завершился заявлением главврача из Экс-ла-Шапели о том, что о подобных случаях ему ничего не известно. Не сомневаюсь, что бельгийское правительство предприняло все возможное, чтобы изъять оружие у гражданского населения. Не рискну, подобно иным апологетам, утверждать, будто бы в немцев не было произведено ни единого выстрела, но есть основания полагать, что то были единичные случаи. С другой стороны, ни для кого не секрет, что захватчики устроили массовое уничтожение бельгийских сел, убивая при этом всех подряд – мужчин, женщин, детей, – а свое присутствие на захваченной территории отметили крайней степенью распущенности.

Мистеру Беннетту стоило бы ознакомиться с фактами, приведенными в отчетах Бельгийской комиссии, где есть все – имена, даты, названия городов и сел. Отдельные сообщения о злодеяниях оккупантов здесь, действительно, подвергаются сомнению, что лишь добавляет убедительности документу в целом. Тот факт, что захватчики сохранили городскую ратушу в Лувене, вряд ли уж очень утешил жителей города, седьмая часть которого (по оценке самого мистера Беннетта) была сожжена. Такого рода бесчинства, недопустимые сами по себе, особенно отвратительно выглядят в свете клятвенных обещаний немцев защищать страну, которую они теперь принялись истязать.

Мистер Беннетт, судя по всему, полагает, будто во Франции германские войска вели себя лучше, чем в Бельгии. Сейчас, когда я пишу эти строки, передо мной лежит отчет Французской комиссии, и это – перечень тех же бесчинств со всевозможными подробностями в качестве доказательств. От Сенли до Динана – сплошная история варварства. Насколько мне известно, подобный документ о германских преступлениях в Польше составили и российские власти. Будет ли господин Беннетт утверждать, что и эти официальные документы есть «ложь от начала и до конца»? Не проще ли предположить, что союзники правы в своих оценках и что приведенные факты – следствие прусской идеологии, которая делает ставку на запугивание населения оккупированных территорий с тем, чтобы сделать его послушным орудием в руках захватчиков?

Профессор Бедье опубликовал выдержки из дневников германских солдат, описывающих собственные деяния. Тяжко читать такое. Приведу отрывок, который должен особенно заинтересовать мистера Беннетта, ведь он, похоже, готов чуть ли не восхититься сдержанностью немцев, постановивших сжечь на одной из улиц Динана – подумать только – не все дома, а лишь каждый третий и пятый. Вот что пишет рядовой первого батальона 178-го пехотного полка Филип из Каменца (Саксония) о событиях в деревушке к северу от Динана: