Адам Бревер - Неприкаянная. Жизнь Мэрилин Монро

– Я же говорил: ты этого достойна.

Она целует его в лоб и возвращается к окну. Раздвигает шторы, выглядывает, представляет, что видит берег. Видит зарождающуюся маленькую волну – накатывающую, сражающуюся с волноломами, неуступчивую. Волна подымается, вскидывает гребень, бросается вперед – и только тогда касается берега…

На съемки первого эпизода с Гейблом Мэрилин прибывает в 11.45. Ее сопровождают:

1. Артур Миллер (сценарист и муж)

2. Руперт Аллан (агент)

3. Паула Страсберг (преподавательница сценического мастерства)

4. Сидней Гиларофф (стилист-парикмахер)

5. Уитни Снайдер (гример)

6. Агнес Фланаган (парикмахерша)

7. Банни Гардел (гример-косметолог)

8. Эвелин Мориарти (дублерша)

9. Ральф Робертс (массажист)

10. Мэй Рейс (секретарша)

11. Ширли Стрэм (гардеробщица)

12. Гасси Уайлер (швея)

13. Хейзел Вашингтон (служанка)

Она взволнована, но это не то волнение, которое ослабляет и зажимает, из-за которого она чувствует себя заурядной, обыкновенной – и как только такая, как она, с ее воспитанием, оказалась рядом с великим талантом? Она одна в трейлере, припаркованном на Вирджиния-стрит, перед Harrah’s Club, где будет сниматься ее первая сцена с Кларком Гейблом. Сидит, подтянув ноги к груди перед настенным кондиционером; прохладно только здесь – в конце июля в Рино жара просто зашкаливает. На прошлой неделе, как ей сказали, температура каждый день поднималась до ста градусов, вот почему стены трейлера нагрелись так, что не дотронуться, и некоторое облегчение приносит только ветерок из кондиционера.

Сцена будет несложная. Короткая. Место действия – бар в клубе, где они – Розлин и Гэй, которого играет Гейбл, а также их друзья, Изабель и Гвидо (их играют Тельма Риттер и Эли Уоллах) – встречаются в первый раз. Роль катализатора, сводящего их вместе, исполняет пес по кличке Том Дули. Заучить реплики было нетрудно. Сцена хорошая, самое то, чтобы расколоть ледок. Она нервничает из-за Гейбла, представляя, как он смотрит на нее, и спрашивает себя: кто она такая и с какой стати он играет с ней? Ей нужно подготовиться. Психологически. Перевоплотиться. Стать кем-то, кто везде на своем месте, у кого нет проблем с адаптацией.

Она пытается успокоиться, выбросить из головы тревожные мысли. Встречать ее, как будто это какое-то историческое событие, собралась вся съемочная группа. Полиции Рино пришлось потрудиться, сдерживая несколько сотен зевак, старавшихся хоть одним глазком заглянуть в казино. Пресс-корпус в составе, достойном освещать явление мирового масштаба, терпеливо ждет; репортеры сидят на корточках у стен и подпирают столбы, готовые, однако, по первому сигналу приступить к делу. Ей немножко смешно – такой переполох, а ведь это не чилийское землетрясение, не сидячая демонстрация в Гринсборо, не номинация Кеннеди, ничего подобного! Но, думает она, может быть, их присутствие здесь придает происходящему некое значение. При мысли о том, что ее выход из трейлера и сошествие на тротуар, чтобы сыграть в паре с Кларком Гейблом, действительно настолько важны, волнение возвращается, и все, что она может сделать, это сжаться еще крепче и подставить лицо под освежающую струю воздуха.

Никто не помнит, закрывался ли Harrah’s Club для публики хоть когда-то – он всегда открыт, двадцать четыре часа в сутки, триста шестьдесят пять дней в году. Но Джон Хьюстон получил от казино разрешение на три дня, посчитав, что именно столько времени может занять съемка эпизода. Теперь здесь обосновалась голливудская команда: семьдесят пять статистов, собранных, чтобы изображать посетителей, и постоянные сотрудники клуба, отрабатывающие свою почасовую зарплату; им положено заниматься обычными делами за столами и в игорных залах, стараясь при этом не выказывать разочарования из-за отсутствия обычных «чаевых». Стоящий у входа Билл Харра рассказывает всем, как он надеется, что съемки закончатся побыстрее, что из-за закрытия он теряет по 50 тысяч долларов в день. Хьюстон пообещал, что в возмещение убытков Harrah’s Club будет упомянут в фильме. День-другой съемок компенсируются потенциальным пиаром, но три дня грозят финансовым риском.

В зале кипит жизнь. Все выглядит до странности обычным: люди расхаживают между столами, несмотря на отсутствие привычного саундтрека – игровые автоматы молчат, не слышно стука костей и шороха крутящегося колеса фортуны. Кондиционеры отключены из предосторожности, во избежание присутствия посторонних звуков. Еще даже не полдень, а температура уже поднялась, и в зале невыносимо жарко.