Малала Юсуфзай - Я – Малала

За завтраком я сказала братьям, что сейчас наступил мир и, значит, они должны прекратить играть в войну. Как всегда, они меня не послушались и принялись за любимую игру. Хушаль схватил игрушечный вертолет, Атал – пластмассовый пистолет. Один во всю глотку орал «Огонь!», другой – «Занять позиции!». Я, не обращая на них внимания, пошла к себе и достала из шкафа школьную форму. «Неужели я смогу снова носить ее открыто? – думала я. – Неужели я снова возьмусь за учебники, а в марте буду сдавать экзамены?»

Радостное возбуждение длилось недолго. Два дня спустя на крыше отеля «Тадж Махал» я давала интервью известному журналисту по имени Хамид Мир, когда пришла печальная новость об убийстве другого тележурналиста. Его звали Муса Хан Хел, и он часто брал интервью у моего отца. В тот день он вел репортаж о марше мира, возглавляемом Суфи Мухаммедом. На самом деле это был вовсе не марш, а проезд длинной вереницы машин. Труп Мусы Хана был найден поблизости от улицы, где завершилась эта акция. Тело было изрешечено пулями, горло перерезано. Мусе Хану было двадцать восемь лет.

Мама была так расстроена, узнав о его гибели, что проплакала всю ночь. Надежды на то, что мирный договор положит конец насилию и жестокости, не оправдались. Мама боялась, что наши упования на спокойную жизнь окажутся иллюзией.

Несколько дней спустя, 22 февраля, уполномоченный по делам долины Сват Джавид Сейд объявил в пресс-клубе Мингоры о «полном прекращении огня». Он призывал всех жителей, покинувших долину Сват, вернуться домой. Спикер Талибана Муслим Хан подтвердил, что боевики согласны на прекращение военных действий. Президент Зардари подписал мирное соглашение, придав ему законную силу. Правительство обязалось выплатить денежную компенсацию семьям жертв Талибана.

Весь Сват ликовал, но я была особенно счастлива – теперь можно было не сомневаться, что школы для девочек откроются вновь. Талибы заявили, что девочки смогут ходить в школу, но только с закрытыми лицами и в длинных покрывалах. Против этого никто не стал спорить – в конце концов, главным для нас было продолжить обучение.

Надо сказать, у мирного соглашения нашлись противники. Американцы, узнав о нем, пришли в ярость.

– Я полагаю, что правительство Пакистана капитулировало перед представителями движения Талибан и экстремистами, – заявила Хиллари Клинтон, государственный секретарь США.

Американцы утверждали, что мирный договор является свидетельством бессилия правительства. Пакистанская газета «Dawn» опубликовала редакторскую статью, где мирный договор назывался «зловещим свидетельством того, что от государства можно добиться любых уступок, творя произвол и насилие».

Но противники договора никогда не жили в долине Сват. Они не понимали, что нам необходим мир любой ценой. И если мир принес седобородый муфтий по имени Суфи Мухаммед, люди не могли не радоваться этому. Он устроил в Дире «мирный лагерь», а сам восседал в знаменитой мечети Таблиг Марказ как повелитель этих краев. Суфи Мухаммед являлся гарантом того, что талибы сложат оружие и в долину вернется покой. Многие люди приходили, чтобы выразить свое почтение и поцеловать его руку. Все слишком устали от войны и акций террористов-смертников.

В марте я прекратила вести свой блог, так как Хай Какар решил, что в этом больше нет необходимости. Но к нашему великому разочарованию, ситуация в долине Сват почти не изменилась. Произвол талибов только усилился. Они считали, что получили от государства санкцию на терроризм. Все наши надежды развеялись. Мирный договор оказался миражом. Талибы, вооруженные до зубов, патрулировали улицы и дороги, словно правительственные войска.

Талибские патрули расхаживали и по Китайскому базару. Как-то раз мама пошла за покупками вместе с одной из моих двоюродных сестер, которая собиралась замуж и хотела купить себе обновки к свадьбе. Какой-то боевик преградил им путь и сказал:

– Женщины должны носить паранджи, а не только шали! Сестры, если я еще раз увижу вас на улице без паранджей, я вас высеку.

Но мою маму не так просто испугать.

– Хорошо, мы обязательно будем носить паранджи, – спокойно сказала она, и талиб отпустил их.

Мама всегда ходила с покрытой головой, но носить паранджу – не в обычаях пуштунов.

До нас дошли слухи о том, что талибы избили владельца магазина, который продал помаду женщине, пришедшей без сопровождения мужчины.

– Над входом на базар висит плакат, где говорится, что женщины могут приходить сюда только в сопровождении родственников-мужчин, – заявили талибы. – Ты нарушил закон, и ты за это поплатишься.