Малала Юсуфзай - Я – Малала

Мы, люди, не способны постичь все величие Господа. Он дарует нам пытливый ум и любящее сердце. Он дарует нам губы, чтобы мы могли говорить и выражать свои чувства, дарует нам глаза, чтобы мы могли наслаждаться красотой окружающего мира, нос, чтобы мы могли ощущать ароматы, и уши, чтобы мы могли слышать слова любви. Господь дарует нам ноги, чтобы мы могли идти путями, которыми ведет нас жизнь, и руки, чтобы мы могли работать. До тех пор, пока мы не потеряем какой-либо из этих органов, мы не в состоянии осознать, как он важен для нас. Я поняла это на собственном опыте, оглохнув на одно ухо.

Я благодарю Аллаха, пославшего мне умелых и опытных докторов. Благодарю за свое выздоровление и за то, что Он послал меня в этот мир, где всем нам приходится вести постоянную борьбу за выживание. В этом мире всем людям дается возможность выбрать свою дорогу. Кто-то идет путем добра, кто-то – путем зла. Один человек выпустил в меня пулю. За долю секунды эта пуля повредила мне мозг, перебила лицевой нерв и лишила слуха. После этого три миллиона людей молились за мое выздоровление, а замечательные доктора вернули меня к жизни.

Я всегда стремилась идти путем добра. В сердце моем неизменно живет стремление помогать людям. Я делаю это не ради наград или денег. Каждый день я молюсь Господу и прошу Его даровать мне сил на помощь всем, кто в этом нуждается.

Боевик Талибана с близкого расстояния стрелял в трех девочек, сидевших в школьном автобусе, и не убил ни одну из них. Это кажется невероятным. Мое выздоровление – это тоже чудо. Так или иначе, мы все живы. Моя подруга Шазия, которой досталась вторая пуля, зачислена в Атлантик-колледж в Уэльсе и скоро приедет в Англию. Надеюсь, и Кайнат тоже.

Я знаю, что выжила только по воле Аллаха. Мне дарована вторая жизнь. Господь услышал молитвы о моем выздоровлении и оставил меня в живых, чтобы я до конца своих дней помогала людям. Когда я слышу разговоры о том, что случилось, мне кажется, речь идет не обо мне. Это история Малалы – «девочки, которая была ранена талибами».

Бирмингем, август 2013 года

В марте наша семья переехала из квартиры в центре Бирмингема в арендованный для нас особняк на тихой зеленой улице. Но все мы чувствуем, что это наше временное пристанище. Наш дом по-прежнему в долине Сват, там осталось все наше имущество. А здесь повсюду громоздятся картонные коробки с письмами и открытками, которые прислали мне добрые люди. В одной из комнат стоит пианино, на котором никто из нас не умеет играть. С потолка смотрят лепные херувимы, на стенах висят картины, изображающие греческих богов. Мама постоянно жалуется, что ей неуютно под их взглядами.

Наше нынешнее жилище кажется очень пустым и просторным. Дом стоит за высокой оградой с электрическими железными воротами. Иногда у меня возникает ощущение, что мы находимся под домашним арестом – в Пакистане такую меру применяют довольно часто. За домом раскинулся большой сад, где есть ровная зеленая лужайка для игры в крикет. Но у этого дома нет плоской крыши, на которой так здорово играть, по улицам не носятся дети со змеями, соседи не заглядывают к нам, чтобы попросить стакан рису или три помидора. Соседний дом совсем близко, но кажется, нас отделяет от него расстояние в несколько километров.

Мама большую часть времени проводит в саду. И сейчас она там, я вижу в окно, как она кормит птиц. Голова у нее, как всегда, покрыта платком. Похоже, она поет. Может быть, она поет свою любимую тапу:

Мама скармливает птицам остатки нашего обеда, и на глаза у нее наворачиваются слезы. Здесь мы едим то же самое, что и дома, – мясо с рисом на обед и ужин, а на завтрак – яичницу, хлеб чапати и иногда тосты с медом. Обычай намазывать хлеб медом завел мой младший брат Атал, хотя больше всего ему нравятся бутерброды с ореховой пастой «Нутелла», которую он впервые попробовал в Англии. Каждый раз у нас остается лишняя еда, и это очень расстраивает маму. Я знаю, она вспоминает о бедных детях, которых мы подкармливали в Мингоре, и думает о том, как они обходятся без нас.

В Мингоре, когда я возвращалась из школы, дом всегда был полон людей. Сейчас я с удивлением вспоминаю, что сердилась на постоянную толчею и шум, мечтала о нескольких часах тишины и уединения, чтобы спокойно сделать уроки. Здесь тишину нарушает только пение птиц и звуки компьютера, когда Хушаль играет в очередную стрелялку. Я сижу в своей комнате в полном одиночестве, складываю пазл и мечтаю о приходе гостей.