Пол Стретерн - Макиавелли

Макиавелли было суждено стать своего рода исключением. Возможно, благодаря самообразованию ему удалось сохранить самостоятельность мышления. Его произведения в большинстве своем свободны (неслыханное дело для тех времен) от иллюзий и предрассудков, хотя его письма указывают, что он разделял, возможно с некоторой долей иронии, астрологические воззрения и распространенные во Флоренции суеверия.

Наивысшего расцвета флорентийское Возрождение достигло при Лоренцо Великолепном, который правил городом с 1478 г. до того года, когда Колумб открыл Америку. Лоренцо Великолепный был внуком Козимо Медичи, и его называли pater patriae [4]. Вне всякого сомнения, он заслужил этот почетный титул. Государственный деятель, покровитель искусств и поэт – достижения в любой из этих сфер позволяли ему занять достойное место в истории Италии. Граждане Флоренции ценили процветание и известность, которые он принес городу, а Лоренцо в свою очередь поддерживал атмосферу великолепия и веселья регулярными карнавалами, пышными процессиями и турнирами. Проницательный Гвиччардини называл Лоренцо «любезным тираном в конституционной республике».

Однако за внешним блеском флорентийского общества скрывалась темная сторона: коварные интриги и разврат. Непременным дополнением к ярким нарядам мужчин, состоявшим из шелковых панталон и бархатных камзолов, были мечи и кинжалы. Оружие было предметом хвастовства (так сказал бы Фрейд), однако служило не только украшением. Неожиданные и жестокие вспышки насилия были повсеместным явлением.

Сам Макиавелли, вне всякого сомнения, стал свидетелем одного из самых жестоких конфликтов того времени, так называемого «заговора Пацци». Это произошло в 1478 г., вскоре после того как семейству Пацци удалось стать банкирами папы. (Лоренцо тратил деньги с таким же размахом, с каким его дед их копил: даже самые преданные его сторонники признавали, что он не создан быть банкиром.) Завладев главным источником денег, Пацци вознамерились подчинить себе Флоренцию.

Семья Пацци разработала план убийства Лоренцо и его младшего брата Джулиано во время пасхального богослужения, а в это время их союзник, архиепископ Пизанский, должен был захватить Палаццо Веккьо, резиденцию

Синьории (выборного совета) и гонфалоньера (официально избранного главы Синьории и милиции – городского ополчения). Члены семей Медичи и Пацци возглавляли пасхальное шествие и вместе вошли в собор. По условному сигналу (вознесение даров) Пацци обнажили кинжалы. Джулиано закололи прямо перед алтарем; один из убийц напал на него с такой яростью, что проткнул кинжалом собственную ногу и уже не участвовал в дальнейших событиях. Лоренцо отчаянно отбивался мечом, пока на помощь ему не пришел Полициано. Вмешательство придворного поэта и друга спасло жизнь Лоренцо, который сумел ускользнуть в ризницу, отделавшись лишь царапиной на шее.

Тем временем неподалеку от церкви, в Палаццо Веккьо, заговорщики пытались осуществить вторую часть своего плана. Архиепископ Пизанский в парадном облачении и в сопровождении сторонников Пацци поднялся на второй этаж в зал совета. Там его встретил гонфалоньер и, заподозрив неладное, позвал стражу. Архиепископа схватили и допросили. Как только гонфалоньер понял, что происходит, он тут же приказал повесить заговорщиков. Архиепископа связали, надели ему на шею петлю и выбросили из окна – прямо в парадном облачении. Вскоре рядом с ним с веревкой на шее болтался один из главных сторонников Пацци. Улюлюкающая толпа смотрела, как двое связанных заговорщиков отчаянно цепляются друг за друга, пытаясь спасти себе жизнь. Издалека доносился рев толпы у собора – люди рвали остальных сторонников Пацци на части, устроив самосуд.

На юного Макиавелли эта сцена произвела неизгладимое впечатление. Он стал свидетелем того, как творится история, свидетелем события, которое никогда не забудут. Произошедшее отличалось быстротой, решительностью и жестокостью. Победа досталась тому, кто оказался более быстрым, решительным и жестоким. (Поступай с другими так, как они поступили бы с тобой, – только первым и без колебаний.) Так Макиавелли начал постигать основы политической науки.

Но в конце концов граждане Флоренции устали от таких роскошных развлечений. Медичи утратили популярность, чему способствовали неудачи во внешних делах. В 1494 г., всего через два года после смерти Лоренцо Великолепного, Медичи лишились власти и были вынуждены бежать из города. Этому предшествовало неслыханное унижение – вступление во Флоренцию французского короля Карла VIII и его победоносной армии. Несмотря на то что оккупация Флоренции Карлом VIII оказалась по большей части символичной и длилась лишь несколько дней, она положила начало новому этапу во флорентийской политике. Войны стали серьезными: город мог потерять независимость и попасть в подчинение иностранным правителям. Стоя среди молчаливой толпы, собравшейся посмотреть на триумфальное шествие Карла VIII, который с высоко поднятым копьем ехал по улицам города, Макиавелли испытывал глубочайший стыд. Он был унижен как флорентиец и как итальянец. Перед его глазами разворачивался еще один наглядный урок, который преподавала политика. (Только объединенная Италия может противостоять могуществу французов.)