Грег Фаррелл - Крах Титанов - История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства

– Мы решили пойти другим путем, – сказал Факахани, избегая говорить напрямую, и звучало это так, будто накопление «токсичных» активов на 35 миллиардов долларов на счетах компании до недавнего времени было частью стратегии Merrill Lynch.

Глаза Семерджи слегка увлажнились, но в остальном он оставался сдержанным. Того, что Келли задавал ему вопросы за неделю до этой встречи, ему хватило, чтобы понять, что он потерял то безграничное доверие, которым пользовался когда-то на 32-м этаже. В это время Латтанцио сидел в приемной рядом с кабинетом Факахани. Помощнику Семерджи, которого Факахани стал называть Санчо Панса, стало ясно, что его также ожидает увольнение. Он сидел и сокрушался: «Я всегда знал, что мне не стоило уезжать из Лондона».

Одного за другим два руководителя HR-отдела – Питер Стинги и Джо Кейси – проводили Семерджи и Латтанцио с 32-го этажа в холл здания, где их ожидали машины, чтобы отвезти домой. Семерджи не терял оптимизма, как опытный игрок Лас-Вегаса, который понимает, что самый успешный игрок всегда в одном броске костей от полного проигрыша. Латтанцио был мрачен, ведь его блестящая финансовая карьера закончилась.

Так завершилась на Уолл-стрит карьера одной из самых колоритных личностей, которые когда-либо появлялись в стенах Merrill Lynch

Успокаивая своего подчиненного, Семерджи повернулся к Стинги и сказал: «Нам не нужна вторая машина», а потом предложил Латтанцио: «Дейл, поедем выпьем кофе». Затем двое мужчин вышли из здания.

Джо Кейси по просьбе Семерджи поднялся в его кабинет на седьмом этаже, чтобы собрать немногие оставшиеся вещи. Одной из них был большой, ничем не примечательный конверт, который лежал в ящике письменного стола Семерджи. Кейси открыл, чтобы взглянуть на его содержимое: внутри находилось примерно 15 000 долларов наличными – стодолларовыми купюрами, выложенными по номерам в порядке возрастания.

Семерджи, который также хранил свой турецкий паспорт в Нью-Йорке, выписался из отеля Four Seasons, где Merrill Lynch снимала для него номер, и вернулся в Лондон на первом же авиарейсе. Так завершилась на Уолл-стрит карьера одной из самых колоритных личностей, которые когда-либо появлялись в стенах Merrill Lynch. Этот молодой человек сделал ставку на свое умение продавать, которое он оттачивал на узких улочках Стамбула и благодаря которому он занял один из самых сложных и требующих хорошего чутья постов в сфере мировых финансов, место, откуда ему было рукой подать до кабинета руководителя самого известного инвестиционного банка в мире. После увольнения Семерджи позвонил Бобу Макканну, своему другу в Merrill Lynch, который отвечал за «громадное стадо» Меррилла.

– Это была бешеная гонка, – сказал ему Семерджи.

После нескольких недель переговоров, которые адвокаты Семерджи вели с представителями Merrill Lynch, в его распоряжении остались акции, которые он получил в феврале предыдущего года в качестве премии за его необычайные достижения в 2006 году, сумму, которая лишь немного превышала 15 миллионов долларов, полученные Латтанцио. Спустя полгода Семерджи приняли на работу в Duet, группу хеджевых фондов, базирующуюся в Лондоне, где он должен был контролировать распределение 1,7 миллиарда долларов между 13 фондами.

После Второй мировой войны в благовоспитанном мире банковской деятельности Эддисон Рис был белой вороной. Когда большая часть американских банкиров в конце 1940-х и в 1950-х годах довольствовалась тем, что держалась за свои операционные и клиентские базы и просто позволяла им естественным образом расти вместе с бурным ростом экономики в послевоенный период, Рис стремился к острой конкуренции.

Рису предложили работу на юге, в Шарлотте, который тогда был тихой заводью, и куда он переехал в 1951 году из своего родного Балтимора, чтобы стать вторым лицом в American Trust Company. Президент этого банка Торренс Хемби искал лидера, который мог бы помочь его банку развиваться, и обнаружил, что такие люди в команде его управленцев отсутствуют. В Рисе, 42-летнем главе Nicodemus National Bank в Хагерстауне, штат Мэриленд, Хемби увидел того, кто мог изменить ситуацию.

После нескольких лет в роли дублера Хемби Рис в 1954 году стал президентом банка, и начиная с этого момента его перспективам суждено было расти. В 1957 году он провел слияние собственного банка с Commercial National, так появился American Commercial Bank. Два года спустя Рис достиг соглашения по слиянию с First National Bank в Роли, что обеспечило ему возможность вести дела в столице штата. Через год после этого, в 1960 году, он объединился с Security National, у которого были отделения в Гринсборо, и переименовал свое предприятие в North Carolina National Bank, или NCNB.