Барри Майлз - Бит Отель - Гинзберг, Берроуз и Корсо в Париже, 1957–1963

Холодная война была в разгаре, и много говорили о водородной бомбе и ядерном взрыве. В Британии началась кампания за ядерное разоружение, она быстро превратилась в общенациональную организацию, особенно активно выступали молодые сторонники в университетах. Демонстрации и то, что выдающийся философ сэр Бертран Рассел выступил резким противником ядерного оружия, сделали тему постоянно обсуждаемой в прессе. Грегори заинтересовался демонстрациями «Нет бомбе», которые широко освещались во французской прессе. Грегори утверждал: «Я видел детей, которые кричали: “Нет бомбе, нет бомбе!” И я сказал: “Смерть на всех них наложила отпечаток, тогда в Англии было много людей в подавленном состоянии, словно бы бомба должна вот-вот упасть, что же мне оставалось делать? Вдруг именно смерть, Грегори, стала самой важной, а даже не бомба”. По-моему, лучшим способом выбраться из всего этого, было придать образу поэтичность, объять все, вложить всю известную мне энергию в стихи. И им пришлось это понять. Но если я скажу, что я ненавижу ее, это будет просто очередная полемика, политическая поэма – это не мое. “Бомба” – это не чисто политическое произведение. И ты ее поймешь, только прочитав до конца. Так что, черт подери, люблю я “Бомбу”».

Слова на странице были расположены так, что напоминали ядерный гриб. Поэма сама по себе была мощной, ясной и понятной в отличие от некоторых поздних работ Корсо. В «Бомбе» он использовал архаизмы вроде «ты», но сам объяснял: «Я использовал их в “Бомбе” только потому, что в них есть что-то апокалиптическое и библейское, словно бы “о, бэнг, о бонг, о бинг”. В поэме много игры словами. Поэма звучит, когда ее читают вслух. Если ты прочитаешь мои стихи, то подумаешь: “Вау! Неужели этот чувак хочет, чтобы произошел взрыв, это ужас, он националист?” Как Ферлингетти, который обосрал “Власть” сказав “Это фашизм”, и я ответил: “Нет, просто его нельзя изъять из контекста. Это великое поэтическое слово, и мне интересно, что я могу сделать”, и я попробовал поиграть с ним во “Власти”. …Все выходит оттуда: власть радости, черная власть, власть цветов…»

В июле, вскоре после того как Аллен вернулся в Нью-Йорк, Лоуренс Ферлингетти навестил Грегори в комнате номер 41, узкой комнатке на верхнем этаже Бит Отеля. Для Ферлингетти, крупного человека, было сложно миновать последний крутой поворот лестницы, чтобы добраться до двери Грегори, сплошь покрытой нацарапанными посланиями, преимущественно от девушек, он был вынужден напрячь руки и ноги. Несмотря на то, что Грегори еще не закончил работу, Ферлингетти решил опубликовать «Бомбу» Грегори как листовку, согласившись, что шрифт будет собран в форме ядерного гриба, как того хотел автор. Ферлингетти двойственно относился к «Бомбе», как двойственно относился и к «Власти», и написал ему об этом. Грегори переслал письмо Аллену, который написал Ферлингетти, что очень рад, что City Lights выпустит поэму. «Я не понимаю, почему ты думаешь, что Грегори двойственно относится к “Бомбе” и “Власти”. Ведь его прямота и есть фишка этих произведений, и именно поэтому они сейчас и интересны. Он действительно любит “Бомбу”. Почему бы и нет?…Ненавидеть бомбу, как говорится в поэме, – значит показывать свою слабость перед ней». Это была позиция Керуака, принимающего все, что происходит в мире. Позднее Аллен изменил свою точку зрения и принялся активно выступать против ядерного оружия. City Lights выпустило «Бомбу» в виде листовок тиражом 2000 экземпляров и быстро распродала ее – отличная штука, чтобы повесить на стену.

Вдохновленный успехом Аллена с City Lights, Грегори был огорчен отказом Ферлингетти напечатать его новые стихи, но все его недовольство исчезло, как только их согласился напечатать Джеймс Лафлин, владелец и главный издатель New Directions, самого престижного издательства авангардной литературы в Соединенных Штатах. В интервью Роберту Кингу Грегори сказал: «Это не я бросил Ферлингетти, это он бросил меня. Понимаете, в “Дне рождения смерти” я написал стихотворение “Власть”. В той книге есть и “Свадьба” и еще несколько отличных стихов. Но Ферлингетти счел ее фашистской; он не понял, что я играл со словом “власть”. Я сказал: “А почему бы поэту не поиграть с этим словом, не показать его значения?” – написал в New Directions и спросил: “Эй вы, вы, которые публиковали Паунда и Рембо, вам нравятся длинные стихи?” Ведь “Армия”, “Власть”, “Полиция”, “Свадьба” – это были стихи, в которых было только одно длинное слово, состоящее из других слов. Лафлин ответил: «Конечно» – и взял книгу. «День рождения смерти» вышла в издательстве New Directions 31 марта 1960 г., и его перепечатывают до сих пор.